Йорг задумался. Стали понятно, почему хозяин таверны постоянно оглядывался, когда рассказывал ему новости. И то, почему стража проверяла лодки тоже понятно. Осталось выяснить зачем, всё-таки, беглец покинул Комбинат. Там его кормили, было где спать. Куда он пойдёт в незнакомом мире? Ведь среди людей, населяющих Средиземье, ему не спрятаться

Вот на это вопрос беглец ответил не сразу. Молчал, обдумывая ответ. И только обещание высадить его на берег подействовало.

– Мне в Барад-Дур надо. Дело у меня там.
– нехотя начал он говорить.
– В бараке, ещё когда в Лагпункте чалился, как-то раз ночью слышал я слова одного из остроухих, что есть там в подвале одном вещица одна. Очень ценная вещица. Какая и где точно - не спрашивай, не скажу. Вот её мне надо найти и раньше этого фраера. Он из знати местной. За него могут попросить, чтобы на волю выпустили. Вот и спешу. Ты обещал меня до места подбросить. Не обманешь?

Йорг заверил беглеца, что до стен Барад-Дура довести его не сможет, нет там реки. Но как можно ближе к Мордору доставит. И пообещал рассказать примерную дорогу и какие трудности там могут встретиться. А опасности там были. Даже не смотря на то, что Саурона уже нет. Слово своё Йорг сдержит. Беглец облегченно вздохнул и полез в лодку. Хотя было видно, что делает это он сжав зубы.

Весь дальнейший путь они проделали молча. Йорг размышлял об услышанном. То, что подневольники используют свой язык, как раз, удивительным не было. Он и Среднеземье сталкивался с подобным. Дунаданы в Северных Пустошах тоже свой язык придумали, чтобы от других отличаться, да и колдуны ангмарские тоже. У купцов и разбойников тоже свой тайный язык есть. Так что ничего странного, что этот подневольный попаданец заговорил с ним на своём тайном языке. Привык он так. Странно другое. Орки что-то в последнее время стали стекаться в Мордор. А ещё – всё чаще стали поговаривать, что Саурон вернулся в этот мир. И в это Йорг был готов поверить. Уж очень странные вещи творились вокруг в последнее время.

… Ещё одна лестница вверх и подземелье, к немалой радости и облегчению Грина, закончились. Отряд шагал теперь по горной дороге, слева отвесно поднимался горный склон а справа открывался вид на широкую долину. Это и был Мордор.

– Это единственный путь, который остался после того, как Дол Гулдур был разрушен. После Войны Кольца все наши укрепления были срыты. – говорил Грину Желнок, шагавший теперь с ним рядом, - Это, - он повёл рукой вправо – ущелье Моргэй. За ним хребет, тоже Моргэй. И там, дальше, Моргульский перевал и Горгоратская равнина.

– Это далеко?

Желнок кивнул.

– Порядком. Я родом из этих мест. Но у нас принято искать жён подальше от дома. И я отправился в Лугбурз.

Разговор был прерван появлением двух всадников. Это были такие же орки, верхом на коренастых косматых лошадках, вооружённые длинными пиками. И Уфтхака они, видимо, хорошо знали.

– Опять ты в наших краях! – воскликнул один из всадников, - Ну, какие новости в Лугбурзе?

– Стоит ещё! – отозвался Уфтхак, - Что с ним сделается? А у вас тут, как я погляжу, оживлённо. – он указал на дорогу, идущую по низу ущелья, там непрерывной чередой двигались всадники, пешие и повозки.

– Все в Барад Дур. Там сейчас оживлённо. – ответил второй всадник.

– Темнейший опять вернулся. – сказал первый, - Но его облик стал иным. А ты куда направился? Да и не один.

– Туда же, куда и остальные.

– И что тебе в Твердыне? Только не говори, что этот пришлый попросил тебя его сопровождать.

– Так и есть.

– Странные дела! – снова заговорил второй, - Огненная Гора опять изрыгает огонь, люди из чужого Мира пришли в наш вместе с Темнейшим.

* * *

– Так, значит, у твоего отца отобрали его землю и он решил перебраться сюда? – спросила Маль, когда Настя закончила рассказывать.

– Выходит, что да.

Разговор был прерван появлением Тьонд. Эльфийка-дроу была, как всегда, под мухой, но вместо обычного надменно-высокомерного, пребывала в весёлом и радостном расположении духа. Настя поморщилась.

– Всем велено быть на собрании. – Тьонд отвесила шутовской поклон, - Прошу вас прибыть в чертог Директора.

– Это ещё зачем? – буркнула она себе под нос. Тьонд услышала.

– Совет собрали. – ответила она, продолжая пьяно лыбиться, - Советоваться будут. Заседать!

– Это как ещё? – поинтересовалась Маль.

– Протяяяжно! – захохотала Тьонд весьма довольная своей шутке. А Настя подумала, что вполне может быть и на место убиенного товарища Гурфинкля уже кого-то прислали. Как же его звали-то? На похоронах Настя стояла довольно далеко от могилы и не видела, что там написали на табличке, прибитой к самодельному деревянному обелиску с жестяной пятиконечной звездой на верхушке. А потом подойти и прочитать не догадалась. А Тьонд, тем временем, устремилась куда-то дальше, но далеко не ушла, а, утомившись, прилегла отдохнуть в ближайшем тенёчке.

В Актовом Зале Комбината уже собралось довольно много народу, Настя и Маль с трудом нашли свободные места, а работники всё продолжали прибывать. На сцене, за длинным, покрытым красной скатертью столом, перешёптывались о чём-то несколько человек комбинатовского начальства. Настя знала только одного – их начальника цеха товарища Папулю. Это фамилия у него такая была – Папуля. Постепенно шум стих, кто-то из сидящих в президиуме постучал ручкой по стакану для воды, привлекая внимание собравшихся, прокашлялся и сказал: