Митинг на площади закончился. Толпа стала расходиться, выкрикивая различные лозунги. А Павка Корчагин сел за стол. Надо было написать новое постановление Реввоенсовета. Предстояло готовиться к переправе через Андуин. Пора было приступать к решительным действиям. На той стороне, в Мордоре, окопались оппортунисты, соглашатели и прочая контра, с которой надо было покончить одним ударом.

* * *

– А ведь говорил я тебе, Гриша. Говорил. – Грин поставил кружку на стол, - Все эти «великие идеи»…

– Ну, говорил. – уныло согласился Карацупа, - И что теперь? Лапки в гору и сдаться? И потом – нельзя ведь без идей! Люди за них кто на крест, кто на плаху, кто на костёр шли.

– Любая идея, Гриша, - Грин ткнул в него пальцем для пущей убедительности, - обслуживает строго ограниченное количество людей и строго определённое время. Тоже весьма ограниченное.

– А мировые религии?

Грин отмахнулся.

– Сколько их было, тех религий? Кто их помнит кроме кучки учёных? А ведь люди ради них тоже на смерть шли. И где они? Кто-то в том, нашем, мире, верит сейчас в какого-нибудь Зевса, Афину Палладу, или вот того же Перуна с Велесом? И, кстати, насчёт религии, раз уж зашла речь. Я тут попробовал этот вопрос изучить.

– И что? – поинтересовался Карацупа.

– Да ничего! Представляешь! Ничего! У тех же орков – примитивный шаманизм и вера в духов. Да и остальные недалеко ушли от них. Никаких нравственных принципов, заповедей, священных книг – ничего! Валары, или как их ещё зовут эльфы, Айнур – это не боги в нашем понимании.

– А кто? – удивился Карацупа.

– Да я сам точно не разобрался. – несколько смутился Грин, - Не то правители, не то покровители… Но бог, вроде как, у них есть.

– Эру Илуватар. – сказал Карацупа.

– Только этот бог у них тоже вроде как так… не пришей кобыле хвост. Потому что сколько-нибудь оформленного культа со всеми атрибутами типа жрецов, или как их там ещё и прочих служителей, священных книг и даже Церкви, как общественного института, у него нет. Полная партизанщина, Гриша.

– И что с того? – не понял Карацупа.

– Да только то, что занесло нас в очень примитивное общество, ещё толком не вышедшее из первобытнообщинного строя. А мы тут собрались коммунизм строить. Перескочив разом через несколько ступеней общественного развития. И удивляемся, что у нас ничего не выходит. Мы, получается, сами по себе, а местные, за оооочень небольшим исключением – тоже сами по себе.

– Ну… Теперь уже не совсем сами по себе. – возразил Карацупа.

– Не все, Гриша. Не все. – повторил Грин.

** *

…. В дверь норы Одо Тука постучали среди ночи. В Хоббитоне уже знали, что такие ночные визиты ничего хорошего не сулят. Открыть дверь Одо так и не успел, она была вынесена мощным ударом, а сам он в ту же секунду оказался на полу с заломленными руками.

– Остальные где? – спросил кто-то, непонятно к кому обращаясь и тут же, не дожидаясь ответа, крикнул кому-то: - В комнатах посмотрите!

Самого Одо весьма невежливо, словно мешок с картошкой, подняли на ноги и потащили по коридору в гостиную. Туда же притащили и остальных членов Тукова семейства: жену, старшего сына с невесткой и младших сына и дочь. Вслед за ними втолкнули садовника Мерри и его жену Рози.

– А где остальные? – спросил высокий попаданец в кожаной куртке, перетянутой ремнями, широких штанах, заправленных в высокие сапоги и кожаном же картузе. На поясе незнакомца висел странный деревянный ящик, из которого торчала какая-то рукоять.

– Больше никого, товарищ Пипецкис! – ответил кто-то из попаданцев.

– Обыщите дом. – приказал высокий.

Пришедшие с высоким принялись старательно переворачивать всё вверх дном. Что-то измелочей и безделушек они ловко прятали в рукава и карманы, но большинство вещей просто вываливали в кучу на пол.

– Кто вы такие и что вам нужно? – решился спросить Одо Тук, но получил кулаком в челюсть и замолчал. Женщины принялись дружно рыдать, но на попаданцев их слёзы не возымели никакого действия. Наконец, когда в доме всё было перерыто и перевёрнуто вверх дном, высокий, которого его спутники называли товарищем Пипецкисом, снизошёл до объяснений.

– Ви обвиняетесь в укривательстве врагов революции. – произнёс он каким-то скрипучим высоким голосом.

– Но мы не укрывали никаких врагов. – начал было Одо, но его не слушали.

– Вы есть арестовани! – сказал высокий и помахал какой-то бумажкой.

* * *

В воздухе было тревожно. Заполошно кричали птицы, зверьё ушло далеко в Бурые земли, даже рыба била хвостом по воде не так, как раньше. Все были в ожидании. Но на правом берегу Андуина было тихо. Лишь изредка на холмах появлялись конные дозоры Освободительной армии. Только кого и от кого они собрались освобождать на чужом берегу - было не ясно. Тем не менее, всадники стали появляться всё чаще.