Два часа все остается спокойно. Когда внутри становится слишком душно, я выхожу на улицу подышать свежим воздухом. Хотя у них нет на это разрешения, кто-то разжег костер на самом краю заднего двора. Очаг находится слишком близко к забору. Если бы моя мать увидела это, у нее случился бы сердечный приступ.

Когда ветер меняется, внезапно дым летит мне в лицо, и у меня слезятся глаза. Я отступаю назад, пока мои плечи не упираются в твердую стену.

Я удивленно оборачиваюсь и понимаю, что это грудь Райдера.

Господи Иисусе. Этот парень состоит из одних мускулов.

— Извини, — говорю я.

— Все нормально. — Он указывает на парня рядом с собой. — Ты же знаешь Шейна?

— Не официально. — Я протягиваю руку. — Я Джиджи.

Рукопожатие Шейна затягивается, как и его соблазнительный взгляд.

— Сокращенно от Жизель, верно?

Я отдергиваю руку и сердито смотрю на Райдера.

— Вообще-то, нет. Совсем нет. Просто этот король выпускного — обычный осел.

Шейн начинает смеяться.

— О, вы только посмотрите, — говорит он своему другу. — У вас двоих есть свои внутренние шутки. Как очаровательно.

Райдер сердито смотрит на него.

— Линдли! — кричит кто-то возле костра. — Нужна твоя зажигалка.

— И это моя реплика для ухода, — весело говорит он и подмигивает мне. — Приятно было повидаться с тобой, Жизель.

— Посмотри, что ты начал, — обвиняю я Райдера.

— Я отказываюсь верить, что твое имя не сокращение от чего-то, — таков его ответ.

— Ну это правда так. Во всем виноват мой отец. Он выбирал имя. Мама отвечала за имя моего брата, и она выбрала обычное.

Какое-то мгновение Райдер созерцает оранжево-красные угольки, танцующие в воздухе. Затем он оглядывается.

— Ты с нетерпением ждешь нашу завтрашнюю секретную тренировку?

— Почему тебе обязательно нужно, чтобы это звучало так грязно?

Он наклоняет голову.

— Я вообще-то говорю нормально. Думаю, это у тебя проблемы.

Боже. Может быть, он прав. Я полностью разлеглась на ковре, и теперь у меня секс на уме двадцать четыре часа в сутки. Прошлой ночью я дважды кончила после того, как одна из пар в шоу "Интрижка или Навсегда” трахалась люксе под названием “Сахар”. Дурацкое реалити-шоу со всеми этими тупыми намазанными красотками.

Я не знаю, что заставляет меня стоять рядом с ним. Я могла бы уйти. Пойти к Кейсу и Миллеру, чьи лица я вижу в кухонном окне. Или найти Уитни и Ками, которые поглощены вечеринкой.

Но я остаюсь снаружи. Смотрю на огонь вместе с Райдером.

— Эта штука чертовски опасна, — замечает он, глядя на горящую кучу. — Один порыв ветра, и этот забор объят пламенем.

— Ты говоришь, как моя мама. Она смотрела шоу о пожарных по телевизору, и теперь говорит только о пожарной безопасности. Папа думает, что это “мило”. — Я использую воздушные кавычки. — Мы с братом думаем, что она, возможно, сходит с ума. Она купила веревочную лестницу для нашего верхнего этажа на всякий случай. И к ней прилагается корзина для домашних животных, с помощью которой мы можем спускать своих собак вниз. И я подумала: чувак, ни за что Дампи и Бержерон добровольно не полезут в эту чертову хрень. Легче будет выбросить их из окна в бассейн.

Райдер пристально смотрит на меня.

— Что?

— Ваших собак зовут Дампи и Бержерон?

— Да. Какие-то проблемы с этим?

— Вроде того. (прим. перев. Dumpy на хоккейном сленге значит — хоккеист с огромной жирной задницей, Bergeron в честь знаменитого хоккеиста Патрика Бержерона, сыгравшего 19 сезонов в НХЛ)

Я закатываю глаза.

— Обсуди это с моим отцом. Мы уже выяснили, что он не умеет нормально называть.

— Насчет этого… Как продвигается мое продвижение?

— Сегодня я с ним не разговаривала. Но не волнуйся, в следующий раз, когда мы поговорим, я осыплю тебя похвалами.

Взрыв смеха доносится возле костра. Я оглядываюсь, пораженная тем, что кто-то оказался достаточно храбрым, чтобы пересечь границу Иствуд-Брайар. Это не кто иной, как Уилл, который сейчас развлекается с Шейном, Беккетом и двумя другими парнями, имен которых я не знаю. Он хихикает над чем-то, что сказал Шейн, но хорошее настроение быстро исчезает. Уилл становится посмешищем, когда один из его друзей силой утаскивает его от игроков Иствуда.

Райдер замечает то же самое, и ворчит себе под нос.

— Так как же это вообще будет работать, со-капитан? — Я не могу удержаться от насмешки. — Потому что, похоже, у вас возникла серьезная патовая ситуация. Никто не собирается уступать.

— Ты уступила, — замечает он.

— Я в этом не участвую.

— Конечно участвуешь. Ты хоккеистка Брайара.

— Милый. Ты тоже хоккеист Брайара.

Он съеживается.

Я смеюсь от чистого восторга.

— О, тебе просто ужасно это слышать, не так ли? Мне вроде как нравится знать, как тебе больно тут находиться. Почему ты не перевелся? — Я спрашиваю с любопытством.