— О, мы искали. Половину ночи.

— И у вас впереди еще столько ночей… рано или поздно вам повезет.

В ответ Вик рассмеялся и наклонился к моему уху:

— Скорее рано, чем поздно, Лана. Ведь ты поставила не на ту команду.

И я проиграла.

Откуда мне было знать, что некий Русик Щербаков травмирован и поэтому не способен играть в полную силу? Или что Валя Семенов отравился в столовой и тоже слабое звено? Или что Ник Пырков запал на Ольку и будет ей поддаваться, а еще упускать мяч, лишь бы с ней «случайно» пообжиматься?

Такое просто невозможно предсказать… для меня.

Вик сразу все знал.

— Это чушь какая-то — ставить двух травмированных в одну команду! Еще бы всех калечных по лагерю собрал! — возмутилась я, глядя на свистящего вдалеке Борисыча с огромной претензией. Как тренер он просто упал в моих глазах — просто взял, и поспособствовал проигрышу.

— Кто-то не умеет достойно проигрывать? — усмехнулся Вик.

— Кто бы говорил — ты проиграл мне на разминке.

— Ты не успокоишься, пока я это не признаю, да? Хорошо, проиграл. Но мы ничего не ставили, в отличие от футбольного матча.

Я шумно выдохнула, силясь взять себя в руки. Как комично, а порою и неприятно со стороны выглядит неумение проигрывать я прекрасно знала — у нас Жанна такая. Будет все доказывать до последнего, а когда дело связано со мной, то до пены изо рта, ушей и ноздрей. Зрелище не самое привлекательное, а я уж точно не горела желанием выглядеть… так. Комично в самом жалком и плохом смысле. Не то, чтобы мне хотелось произвести на Вика впечатление, но довольно ему уже ухмыляться и на меня снисходительно поглядывать.

— Окей, условия сделки — есть условия сделки.

— Тогда предлагаю выдвигаться прямо сейчас — пока ты не передумала. Ты выглядишь как девушка, настроение которой предсказать трудно.

Я посмотрела на валяющуюся под ногами шишку и подумала, что неплохо было бы швырнуть ее в Вика за такие слова. Вечно у него какие-то дурацкие замечания в мою сторону.

— Сейчас у нас тренировка, — ответила я, заставив себя забыть о шишке. Хотя она явно взялась под моими ногами не просто так, а как знак свыше. Хотя бы потому, что вокруг росли одни березы.

— Если ты не поняла, Борисыч нас отстранил за неадекватное поведение на разминке. Растяжка — это его способ выгнать с поля. Он в нашу сторону и не посмотрел ни разу, потому что для нас все закончено.

— У вас отстранение от тренировки — это наказание?!

— Ну да. А у вас не так?

— В последний раз в качестве наказания я висела на лямках до тех пор, пока не подтянулась сто раз. После этого вернулась к тренировке, правда, руки потом еще два дня не чувствовала.

— Жесть какая-то, — Вик посмотрел на меня то ли с сочувствием, то ли с недоверием: — Нет, Борисыч у нас не такой. Ну и да — нет хуже наказания, чем лишение тренировки.

Какой-то диалог с инопланетянином, честное слово.

Нет, все мы знали, что такое целеустремленность и как важны тренировки, но откосить от парочки, тем более в лагере… да это же мечта! Вот только Труха нас так никогда не наказывала.

— Значит, мы можем уйти сейчас? — уточнила я.

— Абсолютно.

— И у нас не будет неприятностей?

— Ты еще не поняла, что за тренер наш Борисыч? — улыбнулся Вик и расшифровал: — Нет, Лана, у нас не будет неприятностей с тренером. Но если это тебя все равно волнует, я могу сказать ему, что мы бегаем заминку.

— Говори, и идем. Сейчас у всех тренировки — самое время, чтобы все провернуть. Хотя… тебе не обязательно идти со мной.

— Конечно, обязательно.

Вик сбегал до тренера, секунд за пять с ним объяснился (по виду Борисыч даже не услышал и нетерпеливо кивнул — мол, вали куда хочешь) и вскоре мы вместе вышагивали по территории лагеря.

Меня как раз отпустили эмоции после футбольного матча, и я поняла, как это странно, идти рядом с Виком куда-то. Даже не рядом — вместе. Куда там подевался мой план с ним не общаться, обороняться, и вообще объединиться со всеми, с кем возможно, против футболистов? А тут Труха заболела, тренировка эта общая… не понимаю, как все произошло. Кажется, если бы утром мне кто-нибудь рассказал о том, что будет днем, я бы решила, что передо мной псих с буйной фантазией.

Еще и Вик… не знаю. Опять я не могла понять, какой он на самом деле: тот загадочный красавчик, что вечно строил из себя королевича в досуговом центре, или… кто-то другой. Еще более непонятный, пожалуй. Он разговаривал со мной легко и открыто, улыбался… не просто же так. Наверняка преследовал какую-то цель.

И преследует ее до сих пор.

Не может же все быть из-за дурацкой рыбы. Вспомнив о ней, я невольно улыбнулась — кто бы мог подумать, что все получится настолько забавно, и парни не смогут отыскать источник вони за половину ночи.