— Звучит как хорошая причина отправить парня к черту, — заметила я.

Уля рассмеялась:

— Ой, Лебедева, не могу над тобой.

— А лучше бы не могла над собой. Это у тебя какие-то жуткие переживания.

— Нет у меня переживаний. Мы с Никитой ссоримся редко, хороших моментов у нас намного, намного больше. И вообще… ссоры иногда работают в плюс. Помню, как обозлилась на него до алых пятен перед глазами, а у нас соревнования. А я, значит, вышла на них в чистой ярости. Такой, что даже не заметила, как все закончилось, и оказалось, что я увела медаль на бревне у тебя.

— Это в Казани? — сразу вспомнила я тот вопиющий случай.

— Именно, в Казани.

— А разве в Минске ты не расставалась с ним и не проваливала из-за этого соревнования?

— В Минске? А, это когда я половину вольных на заднице провела? Погоди, ты думаешь, это из-за Ника? Что за глупости! Если бы мы расстались, я бы просто от злости там мировые рекорды поставила, точно тебе говорю!

— Угу. Но мировые рекорды не ставятся на заднице, а ты на ней все соревнования проелозила. Не сходится.

— Это… личное, — пробормотала Улька. — И с Ником не связанное. Не совсем.

Я ответила ей скептичным взглядом.

— Лебедева, хватит так зыркать! — взвилась она. — Я… перед теми соревнованиями я была у гинеколога. И, в общем… потом сильно поругалась с мамой из-за этого. Она таких мне слов наговорила… вместе с папой, бабушкой и дедушкой, блин. Самый эпичный позор в моей жизни. Только никому не говори об этом, хорошо? Это было ужасно, у меня несколько дней в ушах шумело и лицо горело от услышанного, а соревнования вообще мимо прошли, я их толком и не помню.

— Ты сказала гинекологу, что ведешь половую жизнь, имея ввиду, что ходишь по полу? Если речь не об этом, то даже слышать ничего не хочу.

Улька тихо рассмеялась в ответ и сказала:

— Знаешь, Ланка, а ты прикольная.

Вот и Вик так же говорил. Я как будто для всех какая-то шутка, честное слово. И, самое главное, вообще непонятно, почему.

— Нашел! — завопил Радик, подняв вверх руку. — Кажется, я нашел «ключ»!

«Ключ» оказался… ключом.

Таким старым, основательным и чуть позолоченным — напоминал ключи от бабушкиного серванта. В детстве казалось, что там хранятся сокровища, а на деле бабуля запирала там варенья, чтобы дед-диабетик их не слопал.

— И что нам с ним делать? — спросил кто-то.

— Бежим обратно, что! — и Радик помчался в дождь в сторону теннисного корта. А мы дружной гурьбой последовали за ним, уже и не замечая, как намокает по дороге толстовка, а кроссовки месят грязь.

В обмен на ключ нам выдали еще один конверт.

На сей раз обошлось без загадок: требовалось вступить в группу по ссылке и отправлять туда фотографии — десять штук, по списку. После одобрения одной переходить к другой, и так пока все десять фото не будут приняты. Они и станут проходом в следующий этап.

— Фото медведя? — ахнул рыжий Пашок. — Борисыч решил, что нас слишком много, и от парочки можно избавиться?

— От тебя точно можно, — с готовностью кивнул Дима.

— Медведь не обязательно должен быть настоящим, — подсказала Уля.

— А каким? — растерялся Колено. Вид он имел мужественный и явно готовился отправиться в лес на схватку с диким зверем — все ради фото, все ради победы.

— Игрушечным, блин!

Мы переглянулись, напряженно вспоминая, где могли видеть игрушечных медведей. В голову пока ничего не приходило. Досуговый центр? Не было там игрушек. Столовая? Ну там-то и вовсе медведям не место. Склады, хранилища? Сомнительно, но проверить можно.

Пока мы размышляли, на теннисный корт ворвалась еще одна команда.

Вторая.

Как и мы, они получили конверт, отошли в сторону и начали шептаться. Я не собиралась подслушивать, но там был Вик… и как-то это само получилось. Оказалось, напряжение сильно увеличивает когнитивные способности, вот и я уловила «рыжий» в чужих обсуждениях.

Быстрым движением я выдернула список из рук Радика.

Пятым пунктом у нас оказалось «Рыжий с морковью».

У команды Вика этот пункт явно первый.

Я обернулась, изучая состав их группы. Рыжих там точно не было. Да и вообще… если подумать, в лагерь таких не завезли, кроме единственного и неповторимого Пашка.