— Это ты о футболистах сейчас?

— Ага.

— Хочешь, чтобы мы объединились с Жанной и напали на вас?!

— Хочу. Но не уверен, что у вас, девчонок, это выйдет.

— Сказал тот, кто умолял меня найти рыбу.

Дождь тем временем усилился, падающие на плечи капли в один момент превратились в водопад, резко хлынувший с неба. Вик вскочил на ноги и потянул меня за собой, вместе мы побежали по стремительно намокающему мостику к сараю со старыми цветастыми лодками. Куда угодно, лишь бы под крышу.

Влетели мы в сарай мокрые насквозь, хотя бежали меньше минуты.

Холодно не было вообще, но дрожь прошла по телу, когда Вик посмотрел на меня в этой дождливой темноте и порывисто шагнул ближе. За его спиной гремел гром и падал дождь, но все это казалось уже неважным. Остались только мы вдвоем в темноте, и все как-то резко изменилось. И его взгляд… и я забыла обо всем на свете. А Вик, кажется, все это время думал вовсе не о лагерных разборках, а хотел меня поцеловать.

— Вик…

— Лана, — его рука уже запуталась в моих волосах, он наклонился к моим губам и прошептал: — Ты сводишь меня с ума, Лана. Наверное, с того самого момента, когда я тебя увидел, — он легко провел губами по моим губам. Это еще не было поцелуем, скорее невесомой, нежной лаской.

Другая его рука смяла футболку на моей спине, в это время я осторожно коснулась его груди. Вик вздрогнул и тяжело сглотнул.

Но потом улыбнулся:

— Хорошо, что я поддался этому искушению и узнал тебя.

— А ты не хотел?

— Нет.

Очередной раскат грома за его спиной был таким сильным, что стоящие в сарае лодки покачнулись.

А про его «нет» я, наверное, понимала. Видела же, как он на меня смотрел почти с первых дней в лагере, но ничего не делал. Потом у нас было несколько случайных встреч, мы пообщались… Роман и конкуренция сыграли свою роль, опять же. И все это вместе заставило Вика шагнуть в мою сторону. Но…

— Почему нет?

— Потому что в августе я уеду в другую страну, — он наконец поцеловал меня, а я застыла, не в силах даже его остановить.

Он быстро понял: что-то не так, и отстранился.

Я пыталась переварить полученную информацию и понять, как к ней относиться.

Казалось, в последние дни мы с Виком так много времени проводили вместе, но… что я о нем знала на самом деле? Что он знал обо мне? Мира за пределами лагеря как будто для нас и не существовало. Только спорт — мой и его, отношения внутри своих групп, совместные тренировки, стычки в лагере. И все. Все.

А ведь там, за «Карельскими березками» остался целый мир. Настоящая жизнь, семьи, планы на будущее… и в своих планах Вик даже не собирался остаться в стране. Как внезапно выяснилось. Он уедет за большим футболом и большими возможностями, и это логично. У футболистов другая концепция побед, они либо завоевывают выгодные контракты и деградируют в статусе молодого таланта, либо доказывают все на поле кровью и потом и берут кубки. Очевидно, Вик из вторых — тех, кто готов рискнуть и показать, чего стоит. Он талантлив, я слышала это от его тренера и видела, что он действительно неплохо играет в свой футбол. Что он любит играть.

— Лана, я… — было темно из-за дождя, но я все равно видела, что Вик волнуется. Он судорожно облизнул губы и продолжил: — Это… ой, вот я и дурак! — он шагнул назад, едва не врезавшись в лодки, и нервно убрал с лица волосы: — Это… черт! Почему-то в моей голове ты уже об этом знала. И только сейчас я понял… черт!

Я тяжело сглотнула.

Вик смотрел на меня в напряженном ожидании.

— Наверное… мы слишком мало говорили обо всем, — сказала я, комкая край его широкой футболки. Я пока не поняла, как относиться к услышанному, но знала одно — не буду я тут перед Виком драматично страдать и заламывать пальцы. Пусть и льющий в метре от нас ливень к этому располагал.

Хоть в этом я осталась собой, и на том спасибо.

— Да, это… — он посмотрел на лодки, а потом на меня: — Хочешь, поговорим обо всем сейчас?

Я не хотела.

Мне надо было как-то сложить вместе утренние мысли о том, что Вик явно лишний в моей будущей жизни, с мыслями нынешними, что он уедет и не будет его в моей жизни, и от этого так страшно. Это как-то не очень сочеталось.

С моим графиком тренировок мне не до парней, это сто процентов, но в то же время… лагерь — это все, что у нас будет? В августе Вик уедет, причем не в другой город, а в другую страну. И не на год, а на долгие годы, а может, и на десятилетия, если у него все получится. Тут даже думать не надо с ответом: лагерь и правда все, что у нас будет. И ничего больше.

— Давай… потом.

Новый раскат грома заглушил ответ Вика, ему пришлось повторить:

— Когда?

— Не знаю. Не сейчас.

— Лана…

— Не сейчас, Вик!

Ливень, казалось, только усилился. Представив, как нелепо будет выглядеть мой побег, тем более, когда придется свернуть с деревянного настила на уже давно размытую тропу и карабкаться по ней вверх, скользя по грязи… в общем, уйти, сохранив лицо, не получится. Особенно, если я этим самым лицом упаду в грязь в самом прямом смысле слова.