Солдаты с автоматами подошли к нам и стали обыскивать нас, а после дранный автомобиль.

– Чисто! Чисто! – повторял друг за другом каждый солдат, как попугаи, проверяя всю нашу одежду. – Ничего нет!

– Вы почему оказались на пограничной полосе Советского Союза? – спросил нас, офицер погранвойск.

– Трасса и просёлочная дорога перерыты в двух местах. – ответил сам. – Нам нужно было ехать от Куляба до Курган-Тюбе. Мы искали объезд на дорогу, попали, случайно, в пограничную полосу.

– Тогда почему вы пытались скрыться от пограничников? – удивлённо, поинтересовался офицер.

– Сегодня за день, от Кофарнихона до Куляба, через Нурек и Дангара, нас дважды обстреляли банды моджахедов. – немного, соврал ему. – Вот мы и думали, что опять попали на бандитов. Если бы вы не стреляли, а в мегафон приказали остановиться, то мы остановились бы сразу. Мы не знали.

– Сержант Тарасов! – громко, сказал майор. – Объявляю десять суток карцера, за халатность на своём посту!

– Есть, господин майор, десять суток карцера, за халатность на своём посту! – принял наказание сержант Тарасов, которого тут же разоружили, сняли с него ремень, шнурки с ботинок и увезли на машине в карцер.

Тем временем майор внимательно разглядывал, при свете армейского фонарика, наши документы и все содержимое в нашем автомобиле. Солдаты открыли багажник и капот машины. Стали смотреть наши вещи.

– Откуда у вас ящики с водкой и продуктами? Зачем с собой две канистры бензина? – спросил меня, майор.

– За время нашего пути всего две заправочные станции. – сам ответил майору. – Бензин у нас в канистрах на запас. Ящик водки, ящик консервов и все остальное, это подарок на свадьбу в Душанбе. Деньги развожу по Хатлонской области своим рабочим, которые выполняют поручение правительства, по восстановлению разрушенных объектов народного хозяйства вовремя погромом. Документы на все указанное у меня есть.

Показал майору всю свою документацию, телефоны директоров товарных баз и Исполкома Душанбе. Майор долго и внимательно разглядывал, всю мою документацию, все адреса служб и телефоны.

– До полной проверки ваших данных, вы находитесь под охраной пограничников Советского Союза. – сказал нам, майор. – Все ваше имущество и машина арестованы до выяснения необходимой информации о вас.

С нас сняли шнурки. Поснимали ремни, как у арестованного сержанта Тарасова, которого посадили на десять суток в карцер. Ни стал спрашивать майора, сколько времени мы будем находиться под арестом на пограничной заставе.

Это было бесполезно. Так как нас в противном случае могли ещё дольше продержать под арестом. Конечно, это все ломало мои планы на работу и на учёбу в университете.

Через два дня мне опять надо продолжить сессию в университете. Меня же арестовали за попытку нарушения государственной границы Союза Советских Социалистических Республик. Может быть, серьёзным обвинением?

Солдаты посадили нас в машину "ГАЗ-66" с черными стёклами и повезли в неизвестном направлении. Машина долго петляла с нами по различным пересечениям пограничной полосы у реки Пяндж.

То и дело машина резко опускалась, словно в пропасть, со склона холма, то обратно взлетала на вершину. Меня так заболтало от этой поездки и от водки, выпитой на товарной базе в Кулябе, что не выдержал болтанки и стал дремать, дёргаясь во все стороны от подъёма и спуска.

Видимо меня, так сильно укачала поездка. Наконец-то мы остановились. Дверца машины открылась. Нас вывели прямо напротив какого-то домика и провели в кабинет.

Там мы расписались в акте сдачи под временный арест своего имущества, денег и ржавого автомобиля. Дальше нас провели в конец коридора и посадили в комнату под замок.

В комнате все так же, как в карцере психушки в Орджоникидзе. Тепло и уютно. На деревянном полу две свежие постели и лёгкая вентиляция где-то под потолком.

Когда мы с водителем разделись, чтобы спать, тут же был выключен свет в нашем уютном карцере. У меня не было никаких сил думать или говорить о чём-то.

Отвернулся к стенке. Укрылся солдатским одеялом с белой простыней и сразу уснул, как на службе в армии.

– Подъем! – услышал, сквозь крепкий сон, голос вчерашнего майора. – Выходите строиться на проверку!

По голосу майора понял, что у нас все в полном порядке и нас отпускают обеих домой. Сам открыл глаза. Кроме света электрической лампочки под потолком, в тёплый карцер пробивались, через открытую дверь, первые солнечные лучи восходящего солнца. Мне так не хотелось выходить из этого уютного места, хотелось спать, но надо было спешить. Мало времени мы находились на отдыхе у наших пограничников.