Ла Мьюсика — монументальное строение имело собственное название.

— Вы немножечко опоздали, — посетовал мальчишка. — В Ла Мьюсика недавно давали концерт Фаунд и Кларисса: весь город собрался послушать их скрипки.

Местный с таким выражением глянул на гостей города, словно они не выступление пропустили, а само сотворение мира, причем по причине тяжелой неизлечимой болезни.

«Здесь уважают музыку», — Хэйт украдкой бросила приценивающийся взгляд на Вала.

Как и за сколько можно продать таланты их барда, додумать она не успела: в городской шум вторгся истошный бой набата.

— Ой-ой-ой, — залепетал малец, глаза его забегали. — Дяденьки, тетеньки, простите, мне надо к своим!

Парнишка рванул так споро, что про остаток гонорара никто даже не успел обмолвиться. Был мальчик — и нет мальчика, только подошвы дешевой, изрядно сношенной обуви мелькнули и пропали.

— И что бы это значило? — вытянулся в лице Локи.

Впрочем, другие от авантюриста недалеко ушли в плане недоумения. Ответ пришел из воздуха, вернее, от системы.

Внимание! Локальное повторяемое событие: Девятый вал — начинается!

Когда люди пришли к морю и обосновались на его берегах, они забыли спросить у моря, не возражает ли оно против такого соседства.

С тех пор море стало приходить к людям, когда те меньше всего ждут его.

До старта события: 09 мин 59 сек.

Событие продлится: 4 часа.

Спасайтесь! Спустя 4 часа все, кто не нашел надежного укрытия, будут унесены в море. Если переживут атаку моря. Лазурное море прекрасно, но оно не знает жалости.

Внимание! Портальные врата заблокированы.

— Кроме быстрого бега, есть у нас идеи по спасению? — хмуро спросил Рэй.

— Чтобы умереть уставшими? — не удержался от подколки Локи.

— Не-ет, — протянул Вал, не сводя глаз с распахнутых двустворчатых дверей филармонии, из которых выбегали люди.

И не только люди: Хэйт успела заметить милую гномку и слащавого эльфа. К счастью, бежали все довольно организованно, сбивать с ног застопорившуюся группу Ненависти вроде как пока не собирались.

— Я бы предложила остаться и глянуть, что это за событие такое, — высказалась глава Ненависти. — Но у нас же демоны — не водоплавающие.

Достижение за ныряние танцор и бард получить не успели, не до того им было.

— Не-ет, — снова протянул музыкант.

— Тебя заклинило? — Монк подошел к Валу, заботливо постучал по спине.

Хель изящно обогнула своего парня, проследила за его взглядом.

— Мы не станем бежать, — произнесла она и пожала плечами. — Вал не уйдет. И я останусь с ним.

Теперь уже и Хэйт стало интересно, что же такого увидал музыкант? Что дороже жизни, пусть и виртуальной, и потери опыта, части средств и, если не повезет, экипировки?

— Пф-ф, — на свой лад истолковала происходящее гномка, огладила рукоять топорика. — Море к нам приходит? Ну пускай, ему же хуже.

Более-менее организованная толпа вытекала из распахнутых дверей филармонии целых три минуты. Из десяти, отведенных на подготовку к локальному событию. И эти три минуты Ненависть терпеливо ждала, потому как ломиться вразрез толпе — такая себе затея, тупо затопчут встречным потоком.

Наконец Ла Мьюсика опустела, и группа из семерых туристов, ведомая музыкантом, бойким шагом, чуть не срываясь на бег, понеслась через широкое фойе, миновала еще одну пару распашных дверей. Походя смелись какие-то обломки с наклонной дорожки между рядами сидений. Вал рвался к сцене.

Точнее, к белому концертному роялю, что стоял в левой (если смотреть от входа) части сцены. Вала влекло к инструменту, как влечет вид оазиса с прохладной водою измученного жаждой путника в знойной пустыне.

Наверное, кто-то более романтичный сравнил бы это почти магическое притяжение с тем, как влюбленного манит объект его чувств. Хэйт видела другое: как она сама совсем недавно не могла оторваться от двуцветной стены. Порыв вдохновения — он сильнее мимолётных увлечений.

Пока демон обходил со всех сторон и трепетно оглаживал крышку рояля, Локи и Рэй (по инициативе убийцы, конечно же) закрывали и пытались заблокировать двери. С осознанием, что если бы так просто можно укрыться от локального события, то музыканты и зрители сами бы забаррикадировались внутри, а не убегали прочь. Но и ждать, сложа руки, было не по нраву Ненависти.