Разговор состоялся на втором этаже в кабинете патриарха. Тем же составом.

— Итак, предлагаю перейти к делу, — тут же посторожел взгляд хозяина дома (ишь как главный гвардеец голову в плечи вжал!). — Я благодарен вам за демонстрацию недочетов службы безопасности моей скромной обители. Остается лишь поинтересоваться, почему вы прибегли к столь радикальному способу? Непредупрежденная охрана могла среагировать излишне… Жестко. Тем более, накануне Павел…

Еще один укоризненный взгляд в сторону молодого человека.

— … Активировал протоколы повышенной готовности. Это было попросту опасно! Однако, вы не производите впечатление человека, совершающего глупые поступки…

Это уже лично мне как командиру. Хм.

— … Так что, уверен, во всем этом есть смысл. Очень надеюсь, что вы поможете мне его постичь.

Все мои молчали (да-да, и Кареева тоже!). Вот так всегда, не смотря на требования организма забить на все и поспать хорошенько, приходится отдуваться на интеллектуальной дуэли, где «звон шпаг» вовсе не в хитрых вопросиках и тонких подколах, а в том как ты держишься.

— Естественно, — спокойно и с достоинством киваю. — Иначе… Утренний конфуз был бы просто невежливым по отношению к хозяевам дома.

Легкая усмешка на лице патриарха. Оценил.

— … Вы присоединились к проекту института стратегических инициатив, — слегка склонил голову я. — В том числе и в части договора коллективной безопасности. Ваша… Хм…

Ярослав Дмитриевич слегка поморщился, да только рукой махнул:

— Обойдемся без таких уточнений.

Только и остается, что пожать плечами.

— Так вот, в рамках исполнения договора Алине передавались знания по защите важных объектов чуть в более полном объеме, чем большинству курсантов. Равно как и Наталье Громовой. В рамках специализации, так сказать. Оценив систему безопасности усадьбы, девушка пришла к выводу, что ее уровень явно недостаточен.

Да-да, Павлик, не даром ты сейчас на уровне рефлексов стараешься сжаться в комочек. О тебе речь, щучий пес!

— Почему она не обратилась к Главе гвардии или коменданту усадьбы.

Молчу. Остальные молчат. Раздался глухой голос Павла:

— Обратилась.

О, так вот ты какой патриарх!

Я с удовольствием разглядывал Ярослава Дмитриевича, глаза которого буквально горели огнем. Его фигура распространяла волны жара и ужаса. Неприятно, но терпимо. Слегка поморщились дамы. Мы же с Секачом и ухом не повели. А вот «главный защитник рода» даже дышать забывал, все норовя скатиться с кресла.

И скатился бы. Только глава Рода явно решил, что для картины полного позора перед гостями не хватало еще валяющегося на полу «внучка».

Однако пара минут и стакан воды из графина со столов на то, чтобы прийти в себя старику все-таки понадобилось. Я его понимал. Да если б в каком выходе зам не доложил о прорехах в нашей системе безопасности только из личной неприязни к указавшему на них, то… Да даже не представляю.

— Как. Давно. — Сдавлено прохрипел он.

— Два месяца назад. — Четко отчеканила девушка, так же с честью выдержавшая гнев патриарха.

В отличие от.

— Б…дь. — Глухо констатировал Ярослав Дмитриевич, ссутулившись в кресле.

— Мы провели комплексный анализ уязвимых мест защиты усадьбы, — продолжила любящая внучка, предпочтя не заметить острую реакцию деда. — По результатам был разработан комплекс мер по устранению выявленных замечаний и передан как коменданту, так и главе родовой Гвардии.

Показалось или старый Кареев действительно глухо зарычал. Хотя вон стекла задрожали, а кабинет вновь наполнился ощущением силы древнего одаренного.

— Павлуша, внучок, — уже совершенно открыто издеваясь, попросил глава. — А доложи-ка мне основные положения этого… Пакета.

Тот лишь отвел взгляд.

— Я ЖДУ! — Неожиданно рявкнул хозяин кабинета так, что тугая волна ударила по стеклам и барабанным перепонкам присутствующих.

Силен. Сохранить бесстрастный вид удалось с большим трудом. А вот на то, что он настолько гневается на парня, чтобы перестать держать себя в руках, я бы не поставил. Больше похоже, что тут «продавливают» уже нас. Просто чтобы оценить реакцию. Ню-ню, как говаривал один бегемотик.

— Н-не-не чит-тал.

— Ясно, — неожиданно совершенно успокоился Кареев. — Коменданта ко мне через час. Пшел вон.