Каштанкин принял полк, куда поступали новые "илы" и прибывали молодые летчики. Началась напряженная учеба. Много часов он провел в воздухе, летал с каждым командиром эскадрильи и командиром звена.

Опыт - дело наживное. Результаты сказались довольно скоро. Личный состав был быстро переучен на новую материальную часть. Требовательные и обычно скупые на похвалу проверяющие не раз отмечали, что боевая готовность, тактическая подготовка летчиков части и техническое состояние самолетов хорошее.

Бывший сослуживец Каштанкина по 37-му авиационному полку ВВС Тихоокеанского флота А. А. Харитоновский рассказывал о В. Н. Каштанкине как об умелом воспитателе, мастере воздушного боя, требовательном офицере, человеке солидных военных знаний и большого общего кругозора. "Будучи в гостях у подводников, к их удивлению, он подробно говорил о тактико-технических характеристиках кораблей ряда стран мира, сравнивал их боевые возможности и мореходные качества. А когда в части по некоторым вопросам не хватало технической литературы, летчики пользовались чертежами, схемами, рисунками и конспектами Виктора Николаевича. С ним интересно было беседовать о литературе, музыке, театре..." - вспоминал Александр Александрович.

Часть майора Каштанкина была на Тихоокеанском флоте на хорошем счету. Летчики отличались высокой подготовкой, подразделения - слетанностью. Кадровый военный, Виктор Николаевич почти всю сознательную жизнь готовил себя к войне. Но теперь личной подготовки было мало, надо было учить других для этой черновой военной работы - боев.

Он готовил пилотов с учетом изменений в технике и тактике, воспитывал у них решительность, самоотверженность, мужество.

Все время службы на Дальнем Востоке Каштанкин не терял надежды 'вернуться на фронт.

–  Вот подживут раны, обучу и воспитаю своих орлов, а потом опять воевать буду, - говорил он товарищам.

Решив, что такое время пришло, он подал рапорт генералу, своему начальнику: "Все годы учебы в мирный период я готовился к войне. Ради любви к военному делу я пошел добровольно на флот, а затем в авиацию... Пошлите меня в действующую часть. Здесь есть офицеры, которые вполне заменят меня".

В январе 1944 года его просьбу удовлетворили. Майора Каштанкина направили в распоряжение командования ВВС Краснознаменного Балтийского флота. Он получил назначение в стоявший под Ленинградом 7-й гвардейский штурмовой авиационный полк помощником командира по летной подготовке. "Назначением я исключительно доволен, - делился он новостями в письме другу. - Снова настоящая боевая работа, причем в самых дорогих для меня местах". Он возвратился в края, где юношей начинал трудовую жизнь, а затем службу на флоте, где закончил теоретический курс школы летчиков и откуда уезжал в трудные блокадные дни.

Больше двух лет немецко-фашистские войска создавали укрепления под Ленинградом. "Неприступным северным валом", "стальным кольцом" называли свою оборону гитлеровцы. И все это "неприступное", "стальное", "долговременное" было сокрушено нашими воинами за пять дней.

В ранний предрассветный час 14 января 1944 года скрытно сосредоточенная командованием на Ораниенбаумском плацдарме - небольшом пятачке земли, откуда меньше всего фашисты ожидали наших активных действий, 2-я ударная армия перешла в наступление. На день позже, 15 января, после почти двухчасовой артподготовки, прижимаясь к своему огненному валу - частым разрывам снарядов, двинулись на Пулковские высоты дивизии 42-й армии Ленинградского фронта. С воздуха наши части вместе с авиацией фронта поддерживали Военно-Воздушные Силы Краснознаменного Балтийского флота.

Ночью флотские бомбардировщики нанесли удар по коммуникациям, разгромили штаб дивизии в Ропше. Но к утру погода окончательно испортилась.

В тот день из-за непогоды летали только "илы" штурмовой авиадивизии. Военный совет Ленинградского фронта объявил благодарность всем экипажам морской авиации, совершившим боевые полеты 14 января.

В последующие дни юго-восточнее Ропши соединились войска, продвигавшиеся из пригородов Ленинграда и из Ораниенбаума, образовав единый фронт наступления.

Каштанкин вернулся в только что освобожденный от блокады Ленинград в начале 1944 года. В городе он пробыл недолго, всего несколько часов, но и за короткое время успел разглядеть произошедшие перемены. На предприятия и в дома пришли свет, вода и тепло, чисто было на улицах, бойко работали магазины, транспорт. Главное - иными выглядели люди, они будто распрямились и помолодели. Теперь они были лучше одеты: вместо фуфаек - пальто, женщины вынули цветастые платки, меховые шапочки. Небольшие эти детали говорили о многом: город победил, он восстанавливал хозяйство, залечивал раны...

Фамилию командира 7-го гвардейского штурмового авиаполка гвардии майора А. Е. Мазуренко Каштанкин слышал много раз, читал в газетах о его славных боевых делах, и вот теперь состоялось их знакомство. Молодое приятное лицо с гладко зачесанными назад темными волосами, живые выразительные глаза, аккуратно подстриженные усики. Командир полка показался Виктору Николаевичу моложе своих лет. Держался он просто, дружески, рассказал об участии летчиков в прорыве блокады, заметил, что враг находится не слишком-то далеко от города, наступление продолжается и боевой работы хватает. Посоветовал пойти на стоянку самолетов, познакомиться с людьми.