Музыкант настолько скосил губы в сторону, что ещё чуть-чуть, и они могли бы поменяться местами с щекой.

– А, может, и нет, – задумчиво произнёс другой, покачивая ногой, обутой в коричневый сапожок. – Я слыхал, что во времена Стодневной Войны солдаты и не такие чудеса вытворяли.

– Выдумки это, – с сомнением проворчал первый.

– Что слыхал, то рассказал.

Гюнтер, подвыпивший и возмущенный недоверием, заскользил взглядом по земле. Заметив это, Лоскутик подскочил к блондину как раз в тот момент, когда в его глазах вспыхнул уже знакомый свет.

– Ты что задумал? – шепнул арфист.

– Ладно, погорячился, – смягчился солдат. – Не буду людей пугать. Потом покажу. За городом.

Но давать обещание продемонстрировать силу было уже некому. Внимание шпильманов успело переключиться на компанию симпатичных и явно скучающих от одиночества пастушек.

Гюнтер махнул рукой и, пригнувшись, полез в кусты. Арфист, вновь отвлечённый от своих воспоминаний, последовал его примеру.

– Только «тс-с», – приказал синеглазый, осторожно раздвигая ветки ежевичного куста.

На небольшой поляне в самом центре круга из грибов, на голой земле, скрестив ноги в невысоких сапожках и подперев подбородок обеими руками, сидела смазливая рыжеволосая девица. Измученно вздохнув, она расстегнула несколько верхних пуговиц на рубашке, недовольно взглянула на собеседника и с отстранённым видом принялась крутить вокруг пальца прядь кудрявых волос. Напротив неё, привалившись к крупному грибу спиной, поросшей густой шерстью, сучил волосатыми ножками человечек. Почти всё его тельце было облеплено пожухшими дубовыми листьями. Существо чем-то напоминало Анико. Такое же косматое и нескладное. Одной рукой оно почёсывало макушку, а во второй держало лист бумаги.

– Мне-ем… дорогая… Фрау… Я, как лицо, владеющее интересующим Вас созданием… Мне-ем… Хотел бы ставить свои условия, – говоривший поочерёдно дёрнул обвислыми ушами, больше походившими на лопухи, и затряс облезлым коротким хвостом.

– Слушаю, – без интереса сказала девушка.

– Я с большим трудом… мне-ем… добыл этот экземпляр. Я вёл его аж с самого Роттена. Это же какая… мне-ем… удача, Фрау, чтобы относительно свежий покойник стал такой редкостью… мне-ем. Сейчас такое время, что сподобнее ребёнку превратиться в альпа! Мне-ем… Хотя и женщин, способных управиться с магией конского волоса, почти не осталось.

– К чему такая долгая прелюдия? – полюбопытствовала рыжая.

– Нахцерер целёхонький… мне-ем… Погрызть себя не успел. Саван не съел.

– Видела.

– Так прибавьте монет! Мне-ем!

– Зачем тебе вообще деньги, козлозадый?! – возмутилась девица.

– Я бы попросил… мне-ем… больше так не выражаться!

– Угрожаешь мне, вонючка?

Человечек возмущённо поджал губы и швырнул лист бумаги на землю.

– Или ещё пятьдесят звоньков сверху… мне-ем, или я ухожу… мне-ем… и забираю эту нежить с собой! Мне-ем… Мне-ем…

– Ты смотри, как заблеял! – с сарказмом выдала девица. – Кто ещё у тебя его купит? Да кому он нужен?

Человечек запыхтел от возмущения, надул щёки и выпалил:

– Герцог купит! Да, точно! Мне-ем! Герцог купит!

Рыжеволосая прыснула со смеху, завалилась на бок и заколотила кулаком по земле.

– Герцог, – взвизгнула она, содрогаясь. – Купит.

Переведя дух, она, ещё мелко посмеиваясь, приподнялась, устроилась на боку, подставив руку под голову, и продолжила.

– Значит, ты, хвост козлячий, поведёшь мертвеца за собой? Доскачешь до границы княжества, пройдёшь по холмам графства и припрёшься к Великому Герцогу Харольду?! И что ты ему скажешь? Слышь, купи нахцерера?

Человечек кивнул.

– Ты представляешь, сколько времени у тебя займёт дорога?

– Между прочим, Фрау… мне-ем… Я очень быстро хожу!

– Ты – может быть, – согласилась девица. – А покойник? Да и в каком виде ты приведёшь его к покупателю? На границе Лишайного Брега он начнёт вонять ещё сильнее, а в графстве наверняка зарастёт грибами. Мне сложно представить, что в итоге дойдёт до покупателя. И зачем Харольду такая грибница?

Человечек снова принялся чесать макушку. На этот раз обеими руками. Не переставая раздражительно мекать, он посмотрел назад через плечо. Что именно там находилось, ни Гюнтеру, ни Лоскутику не было видно.

Блондин поскрипывал зубами. Ежевичные колючки впивались в ладони до крови, но синеглазый терпел. Арфист поморщился от очередного отвратительного скрежета под ухом и попытался найти подходящий угол обзора, дабы хоть краем глаза увидеть, на что смотрит человечек. Затея оказалась не особо успешной.

Совсем рядом послышался негромкий хруст. Гюнтер отстранился от кустов, чуть повернул голову на звук и прищурился. Лоскутик обречённо вздохнул. Он уже успел убедиться в том, что ничего хорошего прищур блондина не сулит. Синеглазый приник к земле, увлёк за собой арфиста и пополз вдоль соседних кустов. Музыканту показалось, что вокруг солдата появилось слабое голубоватое свечение. Немного выждав, Лоскутик решил продолжить наблюдение за происходящим на поляне.