– Какую награду назначили за мою голову?

– Я в последний раз видел сумму в тысячу пятьсот долларов за живого, и семьсот – за мертвого, - звучным басом отозвался рябой детина в клетчатой рубашке.

– Спасибо, Сэм, - кивнул ему Райт. – Считаю, будет справедливо затребовать у генерала Клейтона равнозначный выкуп за его дочь: тысяча пятьсот за живую или семьсот за мертвую. Как думаете, он по достоинству оценит наше щедрое предложение?

Члены банды переглянулись между собой, обменявшись репликами о том, что из этого может выйти «хорошая шутка». Афера не сулила больших барышей для каждого из них, однако подобной проделкой можно было бы еще долго бахвалиться за кружкой пива в любом замызганном салуне. Утереть нос прославленному генералу дорогого стоит, хотя, конечно, отдавать за такое жизнь никто не собирался, но вера в своего главаря у них была незыблемой. За ним они были готовы идти в огонь и воду, зная, что в итоге это обернется солидной прибылью.

Райт умело считывал эмоции своих людей, поэтому его плечи немного расслабились. Он слегка наклонился к Каролине и быстро прошептал ей на ухо:

– Не делайте глупостей, мисс, и я верну вас отцу.

Она вздрогнула всем телом, но, осознав смысл его слов, судорожно выдохнула, невольно обретая робкую надежду на благополучный исход. Райт сделал несколько шагов в сторону своей банды, оставляя Каролину в одиночестве. Девушка покрутила головой, но в приделах видимости не заметила ни единого намека на тех, кто должен был спешить ей на помощь. Что в сложившейся ситуации она могла предпринять? Она даже не была уверена, что сможет вскарабкаться на стоящего рядом коня без посторонней помощи, не говоря уже о том, чтобы лихо вскочить в седло и умчаться, куда глаза глядят подальше от окружавших ее вооруженных бандитов. Поэтому прижав к себе поплотнее медицинскую сумку, которая все это время так и оставалась висеть на ней переброшенная через плечо, создавая дополнительные неудобства во время скачки на лошади, Каролина осталась стоять на месте, опустив взгляд, и лишь украдкой поглядывала на разговаривающего с мужчинами Райта.

– У меня на хвосте солдаты, поэтому надо разделиться, - обратился Райт к рыжебородому и отвел того немного в сторону, чтобы кратко изложить план дальнейших действий.

Гидеон слушал указания босса, умудряясь при этом размышлять о своем. Ему не нравилась идея Райта, как и связанные с нею хлопоты. Он считал, что эта игра не стоит свечки, но благоразумно помалкивал и пока наблюдал за отношениями Райта и его заложницы. Мужчина успел заметить, как Дэн что-то шепнул девушке, прежде чем присоединиться ко всем остальным. Райт договорил, и Гидеон кивнул ему в знак того, что все понял.

– Сэм, Дырявый Том, Боб, Малыш Бакстер и Эд со мной, остальные поедут с Гидом, - скомандовал, повернувшись к парням Райт.

Из-за спин товарищей к Райту приблизился Эд, который вел под уздцы двух коней, одним из которых был Принц. Черное могучее животное издало негромкое ржание, приветствуя своего хозяина, и Райт перехватил у друга поводья, выражая в коротком кивке искреннюю благодарность за то, что тот позаботился о Принце. Их многолетняя дружба с Эдом была немногословной и тщательно скрываемая от посторонних глаз. Райт старался ничем не выделять Эда, который не стремился занять в банде какое-то особое положение и держался в тени. Негласно заместителем главаря в банде считался Гид, способный внушить страх даже самому отъявленному подонку своей безграничной жестокостью. Если Райта уважали и побаивались, то Гидеона откровенно боялись и в глубине души презирали.

Не мешкая все начали садиться на лошадей. Райт вернулся к оставленной им девушке, которая, прикусив губу от волнения, старательно делала вид, что вокруг нее ничего особенного не происходит. Он был впечатлен стойкостью этой юной особы, которая не впадала в истерику и не падала в обморок, хотя к последнему она явно была несколько раз близка, но все же сумела сохранить сознание.

– Мисс Клейтон, лошадь майора в вашем полном распоряжении, - Райт любовно погладил своего жеребца, который в предвкушении скачки нетерпеливо перебирал копытами и пофыркивал.

– Но… - растерялась Каролина, - я не умею ездить в мужском седле.

– Придется быстро этому обучиться, - пожал плечами Райт, который понимал, что время уже поджимает. – Ставьте левую ногу в стремя, я вас подсажу, а вы постарайтесь перекинуть вторую ногу через лошадь.

Райт не оставил ей времени на размышления и сомнения. Он приблизился к Каролине и, положив руки ей на талию, развернул ошарашенную девушку к лошади. Непослушными руками Каролина немного приподняла подол, чтобы выпутать из-под него ноги, и почувствовала, как ее стали приподнимать над землей. Девушка всунула в стремя стопу, обутую в белый кожаный ботинок. Упираясь в стремя одной ногой и удерживаясь на весу благодаря поддержки Райта, Каролина сумела перекинуть правую ногу через коня и оказалась сидящей в седле. Она тут же принялась торопливо оправлять юбку, которая хоть и была достаточно широкой, но все же неприлично задралась, выставив на всеобщее обозрение ее ботинки на небольшом каблуке.

– Крепко держитесь и постарайтесь не упасть с лошади, - продолжал наставлять ее Райт, забирая поводья. – Править буду я, чтобы лишний раз не искушать вас попыткой побега. Поверьте, ни к чему хорошему это все равно не приведет.

__________________

Каролине казалось, что этот бесконечно долгий день никогда не закончится. Привыкнуть к мужскому седлу оказалось легче, чем она думала. Если не принимать во внимание непристойное положение, при котором приходилось сидеть, широко разведя ноги, удерживаться верхом на лошади было несравненно легче, чем в дамском седле. Особенно при быстрое езде. Ведь удостоверившись, что девушка освоилась, Райт погнал коня вскачь, а так как он удерживал поводья лошади Каролины, то ей не оставалось ничего другого, как вцепившись руками в уже знакомую луку седла, мчаться следом за ним на той же скорости, бормоча под нос все известные ей молитвы.

К тому моменту, как на землю опустились сумерки, и Райт, наконец, остановил свой небольшой отряд для привала, Каролина была совершенно обессилена. Все ее тело задеревенело и ныло, кожа на внутренней части бедер оказалась стерта, вызывая болезненные ощущения. Знали бы монахини, которые иногда всю ночь простаивали в молитвах на коленях в маленькой часовне, что их епитимью можно было легко заменить на верховую езду и получить по итогу гораздо больше страданий и мучений во искупление грехов.