— Сегодня я увидел на уроке Севу Перфильева, поговорил с ним, он сказал, что это ты привел его в школу.

— Утром обнаружил его у себя в квартире, — откликнулся я. — Сначала подумал — воришка, а оказалось — хозяин.

— Так Перфильевы раньше жили в твоей квартире?

— Да. И я решил, что пусть пацанчик в ней пока поживет. Чего ему в Затонье делать?

— Верно, — согласился Рунге. — Хороший парнишка. Ему нравится немецкий язык, он у меня на уроках регулярно читал наизусть стихи Гёте и Гейне, а также фрагменты из пьес Шиллера и рассказов Гофмана. Да и Трошин всегда был им доволен. Мальчишка интересуется историей. Так что поступок твой, дружище, заслуживает всяческого одобрения.

— Его отца посадил капитан из ОБХСС по фамилии Киреев, который и меня таскал на допросы, — сказал я. — А потом еще пытался втянуть в преступное сообщество Зимина.

— Надо же! — удивился Карл. — Ты раньше об этом не рассказывал.

— Раньше было нельзя. А сейчас Киреев сам сидит в СИЗО, за ним много разных делишек числится.

— Я и представить не мог, что сотрудники милиции могут заниматься чем-то незаконным.

— Чего только не бывает.

Мы помолчали, потом я спросил о том, что меня волновало сильнее, чем оборотни в погонах.

— Слушай, Карл, ты ведь давно работаешь в школе?

— С самого института, а что?

— Не знаешь, был ли такой класс, аналогичный моему, то есть, экспериментальный, но скомплектованный из одних девочек?

— Кажется — был, — ответил он. — Лет пять назад… Только не у нас, а в девятнадцатой школе.

— А какой именно класс?

— Да вроде тоже восьмой «Г».

— То есть, девочкам в нем было лет по тринадцать— четырнадцать?

— Ну да, как обычным восьмиклашкам.

— А кто у них был классным руководителем, случайно не знаешь?

— Случайно — знаю, — откликнулся Рунге. — Моя однокашница Роза Винтер.

— И она все еще там работает?

— Собственно сейчас она завуч девятнадцатой школы.

— Спасибо!.. Хочу, знаешь ли, обменяться опытом.

— Ну что ж, идея хорошая, — одобрил друг. — Роза Марковна педагог опытный. Да и женщина милая…

— Та-ак, стоит оставить мужчин одних, как они сразу же начинают говорить о милых женщинах, — сказала Гретхен, появляясь в гостиной.

— А ты не оставляй нас, — парировал супруг.

— В самом деле, Эмма! — подхватил я. — Мы уже соскучились. К тому же мне не терпится поделиться с вами своим очередным замыслом.

— Вы хотите открыть еще один клуб?

— Нет, кое что более грандиозное.

— Новый Дворец Пионеров?

— Нет. Не знаю, как это назвать… В общем, мне нужно что-то вроде пансионата с бассейном, мастерскими, гаражом, спортплощадкой и жилыми помещениями, рассчитанными человек на сорок.

Супруги Рунге уставились на меня как на сумасшедшего.

— Вы это серьезно, Саша? — спросила Гретхен.

— Вполне.

— Ну спроектировать я могу, конечно… — проговорила она, — но вот постройка требует, во-первых, серьезных капиталовложений, во-вторых, потребуется немалый земельный участок, а в-третьих, разрешение на постройку такого комплекса. Ведь это же не садовый домик на участке в шесть соток.

— А если я все это найду и организую?

— Я не первый год в архитектурном надзоре кисну, но что-то о таком не слыхала. Дача первого секретаря райкома и та скромнее.

— Я решу эту проблему.

— Хорошо, Саша! — кивнула супруга Карла. — Как найдете земельный участок, я должна буду его посмотреть, чтобы понять, как вписать проект в ландшафт.

— Договорились!

В этот момент раздался звонок в дверь.

— Это, наверное, Вилена, — сказала Эмма и пошла открывать.

Через некоторое время в прихожей и впрямь послышался голос инструктора райкома ВЛКСМ. Как воспитанные люди, мы с Карлом поднялись навстречу новой гостье, которую привела в гостиную хозяйка. Вилена поцеловала меня и позволила хозяину поцеловать ей ручку. Гретхен принесла порцию того восхитительного ужина, которым только что нас накормила. Мы накатили еще коньячку, поболтали о разных делах и я отправился провожать свою «невесту». Когда мы вышли на улицу, благодушие мое испарилось.

Я снова вспомнил странную историю «девчачьей» группы. Если Таня, которая сначала села вместе с Володькой в мою машину, а затем вышла в чистом поле и растворилась в тумане и впрямь из «экспериментального» класса Розы Марковны, то как ей может быть тринадцать лет? Да она сейчас уже могла бы замуж выйти! Может, мне брательник голову морочит? Или эта Таня не имеет никакого отношения к классу из девятнадцатой школы? Покоя мне не будет, покуда не выясню это.

— Что-то ты мрачный, — проговорила Вилена. — У Рунге улыбался, шутил, а сейчас вдруг насупился… Тебе со мною скучно или случилось что-то?