— Вот ты, как инструктор учебных заведений, в курсе того, что творится в этих самых учебных заведениях? — не удержался я от язвительного вопроса.

— А что в них творится?

— Ну вот в девятнадцатой школе, например, пять лет назад существовал экспериментальный класс, набранный из одних девочек. Ты знаешь об этом?

— Пять лет назад я сама только-только закончила школу, — пожала плечами моя спутница.

— А зачем они вообще нужны, эти экспериментальные классы?

— Ну как — зачем?.. Проверяются новые методики преподавания, прежде, чем Министерство образования СССР даст рекомендации образовательным учреждениям по их применению в повседневной педагогической практике.

— Понятно, но вот хотелось бы знать, какая именно методика проверялась в данном случае?

— Это в общем несложно сделать. Если тебе нужны эти сведения, я тебе их найду.

— Буду весьма признателен, — пробормотал я и на душе у меня потеплело. — Прости, ты хотела рассказать о том, что у тебя произошло, когда ты ездила на встречу с первым секретарем обкома?

— Да, пустяки! — отмахнулась она. — Это я поначалу расстроилась, а потом решила, что не стоит из-за такой ерунды огород городить.

Голос ее звучал почти беззаботно, но я сразу почуял неладное.

— Нет уж, раз начался разговор, надо его закончить.

— Если его закончить, ты устроишь скандал, и что потом?

— Он к тебе приставал?

— Нет, но…

— Что — но?

— Проявлял интерес, как к женщине…

— Ты знаешь, где он живет?

— Что ты задумал?

— Так знаешь или нет?..

— Знаю. Я была у него в гостях. Там и состоялся этот неприятный разговор.

— Тогда поехали!

— Куда?

— В гости к товарищу Обломкину.

— Ты с ума сошел! Это же первый секретарь областного комитета КПСС!

— Это старый похотливый козел!

— Он за городом живет. На берегу Проныры. В охраняемом поселке.

— Напугала.

— Перестань! Зачем тебе это нужно?!

— Ты замуж за меня хочешь?

— Хочу…

— И ты собираешься жить с мужчиной, который не защитил честь своей невесты?

— Это все несерьезно…

— Слушай, Вилена, — сказал я ей. — Я ведь и без тебя узнаю адрес этого Обломкина и нанесу ему визит. Вот только не ручаюсь, что мое посещение ему очень понравится. Хочешь, чтобы этот член КПСС остался цел, поехали со мною. Он лишь попросит у тебя прощения, пообещает впредь вести себя, как подобает строителю коммунизма, и я отпущу его с миром. Без членовредительства.

— Тебя арестуют и мне придется писать письма и слать передачи в тюрьму.

— Пусть только попробуют арестовать, — пробормотал я, поднимая руку.

Мимо как раз проезжало такси.

— Ты собираешься на такси туда ехать?

— Нет, но надо же добраться до своей машины.

— Ладно, я поеду с тобой, чтобы ты глупостей не наделал.

— Вот это правильное решение!

Таксист подбросил нас к моему дому. Я усадил Вилену в свою «Волгу», а сам заскочил в квартиру, взял сарбакан на всякий случай. Все-таки — не пистолет. Действует практически бесшумно и почти не оставляет следов применения. Вернулся к машине, сел за руль. Вилена назвала адрес. Оказалось, что первый секретарь обкома отдыхает не так далеко от Литейска. Ну что ж, тем лучше. Успеем обернуться к ночи. Я гнал, игнорируя рекомендации по скоростному режиму. Мне не терпелось увидеть любвеобильного товарища Обломкина.

Через час мы подъехали к воротам номенклатурного дачного поселка. Здесь по сигналу клаксона на территорию не пускают. Подошел солдат с погонами внутренних войск. Потребовал предъявить пропуск. Пропуска у меня не было, только спецкорочки. Рассмотрев их в свете ручного фонаря, солдат пробурчал, что вызовет начальника караула. Через пару минут явился офицер. Тот тоже внимательно изучил удостоверение. По лицу его было видно, что он пребывает в растерянности.

— Извините, товарищ Данилов, — проговорил он, — первый секретарь вас ожидает?

— А вы не могли бы передать Пармену Федоровичу, что его хочет видеть инструктор литейского райкома ВЛКСМ Вилена Игоревна Воротникова?

— Передам! — пообещал караульный начальник и ушел в караулку.

Через пару минут он высунулся из нее, крикнул солдату:

— Черемушкин, пропустить!

Солдат отошел к воротам, нажал на кнопку, завыли электромоторы, раздвигая массивные створки. И мы покатили по ярко освещенным улицам номенклатурного поселка. Дача первого секретаря стояла на речном обрыве. Дабы Пармен Федорович могли любоваться течением вод и заречными далями с террасы, попивая кофий. Я припарковал «Волгу» рядом с «Чайкой», мы вышли и направились к низкому крылечку, ступеньки которого ведут к двустворчатой стеклянной двери.

Нас встречали. Женщина лет сорока, в сером платье, плотно обтягивающем ее выдающиеся телеса. Увидев нас, она поджала губы, облила ненавидящим взглядом Вилену. Сразу стало ясно, кто претендует на мужское внимание товарища Обломкина. Ну ничего, дамочка, не волнуйтесь, никуда он от вас не денется. Наоборот, станет искать в ваших удушливых объятиях утешение. Ничего другого ему все равно не обломится. Мазнув по мне кокетливым взглядом, горничная повела нас наверх. Надо полагать — в личные апартаменты первого секретаря.