И Вик вмешался с раздраженнием:

— Я этого не делал!

— …если тебе не нужна моя помощь.

При его длинном стоне «Иисус Христос» я увидела, как дернулись губы Мины, и обнаружила, что мои собственные растягиваются вместе с ними.

Я должна была признать. Дразнить его было забавно. На самом деле это было так весело, что я решила присоединиться к игре.

Со своей кровати я нетерпеливо крикнула:

— Сколько еще?

И когда Мина издала легкий смешок, у меня появилось это пронзительное ощущение в солнечном сплетении. То, которое сказало, что я, возможно, зашла слишком далеко.

О-о.

Вик медленно вышел из моей ванной, держа в одной руке шпатель, а в другой ведро. Его лоб был в пятнах известкового раствора, его взгляд был смертельным.

— Хочешь попасть сюда и сделать это сама, принцесса?

Я невинно моргнула.

— Парень на видео сделал это примерно за час.

Клянусь, его челюсть дернулась, и я почти могла видеть, как он размышляет о том, сколько судья дал бы ему, если бы его защита была «но вы бы слышали ее тон».

Он закрыл глаза, глубоко вздохнул и, наверное, досчитал до десяти. Когда он снова открыл глаза, он машинально объяснил:

— У парня на видео есть волшебная штука, называемая программным обеспечением для редактирования, которое позволяет объединить дни работы в один короткий видеоролик, чтобы домашние не отчаивались.

Я должна была подстрекать его?

Нет.

Хотя было весело?

О Боже, да. Самое смешное.

Кроме того, у меня могло быть желание умереть.

— Ты мог бы немного постараться, вот и все.

Глаза Вика сузились, и я мило улыбнулась. Он прокрался обратно в ванную, и следующее, что я помню, Мина вылетела, а затем споткнулась, как будто он поднял ее и бросил. И когда ее лицо скривилось, и она с жаром испустила: «Э-э, грубо», я была почти уверена, что это было именно то, что он сделал.

Дверь в ванную была закрыта, оставив приоткрытой лишь щель, а затем внутри заиграла музыка. И Мина поморщилась.

— Очень далеко?

— Слишком далеко, — подтвердила я, мрачно кивнув.

Она подошла и упала на кровать рядом со мной. Она моргнула, глядя в потолок, и прошептала:

— Он хорошо справляется.

Мой ответ был таким же тихим.

— Он действительно такой.

Он ничто.

Недостаточно хорош.

Слабое оправдание для мужчины.

Слова, произнесенные шепотом, эхом отозвались в моем сознании. Я покачала головой, как бы проясняя ее. Я не видела маму визуально несколько дней. Я восприняла это как хороший знак. Однако она по-прежнему любила насмехаться надо мной изнутри, но шепот становился все тише.

Это было нелегко, но я шла вперед.

Я переключилась и, поскольку Мина казалась несколько далекой, толкнула ее плечо ногой. Она посмотрела на меня усталыми глазами, и я нахмурилась.

— Ты в порядке?

Ее страдание росло.

— Я хочу ребенка. — Она провела слабой рукой по лицу и тихо сказала: — Я так этого хочу. И мы пытаемся, понимаешь? Мы используем каждый шанс, который у нас есть.

Я старалась не захлебнуться при мысли о том, что мой брат «пытается».

— Но ничего не происходит. — Ее губы опустились в такт бровям, когда она посмотрела на меня и вслух спросила: — Что со мной не так?

О, моя милая сестричка.

Мое выражение общего несчастья не было притворным.

— О Боже, Мина. Не делай этого с собой, детка. С тобой все в порядке, — пообещала я. — Иногда это занимает некоторое время.

— Я просто думала, что к этому времени мы уже будем беременны. — Ее предплечье закрыло глаза, и голос стал мягким. — Во всяком случае, я надеялась.

Я надеялась на то же. Это было жестоко, эта игра в ожидание.

— Эй, иногда все должно совпасть в нужное время. Типа, дерьмо… — я закатила глаза. — …Планеты должны выровняться правильным образом, иначе ты не пожертвовала своей козой в нужное время. — Она тихонько рассмеялась, и я осторожно спросила: — Ты вовремя пожертвовала своей козой?

Ее губы дернулись.

— Я не знаю. Кажется, это была суббота.

— Ну, вот твоя проблема. Это пятничная работа, — пробормотала я.

Смех Мины заставил меня ухмыльнуться, как идиотку. Было приятно заставить ее смеяться перед лицом отчаяния.

Входная дверь открылась, затем закрылась, и я моргнула. Послышались бегущие шаги, и Мина подняла голову, хмуро взглянув на дверь.

— Черт возьми, — Кара выдохнула, прижала руку к груди и фыркнула: — Почему ты такая буржуйка? Разве ты не можешь просто жить в одноэтажном доме, как все? — Ее бровь нахмурилась, когда она схватилась за бок и вздрогнула, борясь с болью от судороги. — Эти лестницы — настоящая пытка.