— Без проблем. — Удовлетворенный моим ответом, он предложил мне свежесвернутый косяк. Я отмахнулся от него. — Спасибо, не надо.

На лице Роама отразилось такое резкое недовольство, что на секунду у меня скрутило желудок. Я невольно оскорбил его. Он протянул его во второй раз, и, хотя я колебался, я потянулся, чтобы взять его, и он грубо сказал:

— Когда твой босс предлагает тебе вкусить счастья, ты берешь его. — Он убрал свою жестяную банку и пробормотал себе под нос: — После сегодняшнего вечера оно тебе понадобится.

Я думал, что это все хвастовство.

Но это не так.

Глава 17

Настасья

Где-то около девяти мой желудок скрутился узлом и с тех пор не распутывался.

Виктор не явился на работу. Саша разозлился. Аника молчала.

А я?

Я была обеспокоена.

И хотя у Саши было несколько уникальных описаний ситуации, он обратил свой гнев на Анику.

— Где он? — выдавил он, и Аника сжалась.

— Я не знаю.

Это не звучало как ложь, но где-то здесь скрывался обман. Аника знала больше, чем говорила. Я знала это наверняка, когда она отказалась смотреть на него.

Глаза моего брата сверкнули.

— Почему он не отвечает на звонки, Аника?

Лев хмуро посмотрел на Сашу, опустив бровь.

— Полегче.

В то же время Мина нахмурилась и выпалила:

— Как насчет того, чтобы следить за своим тоном?

Но, как бы редко это ни было, Саша позволил своему раздражению взять верх. Он подошел вплотную, вынудив Анику с широко открытыми глазами сделать шаг назад, и когда она врезалась в стойку, он тихо заговорил:

— Если с ним что-то случится, а ты прикусишь язык… — Он позволил угрозе исчезнуть, но его смысл был ясен.

Услышав это, мои брови нахмурились.

— Что это должно значить? — Я повернулась лицом к Анике и повторила то же самое, мой тон стал выше, чем прежде. — Что, черт возьми, это должно значать?

Аника молча стояла рядом, защитно обхватив себя руками, и губы Саши скривились, когда его взгляд скользнул по ней:

— Да будет так.

Мой брат повернулся и пошел прочь, но в тот момент, когда он скрылся из вида, Аника прерывисто вздохнула, и ее лицо исказилось. Я сразу же пошла к своей подруге, положила руку на ее плечо в утешении и наклонилась, чтобы посмотреть ей в глаза.

— Все в порядке.

— Не в порядке. — Она огляделась, запаниковала, и ее дыхание сбилось. — Это не нормально, Настасья.

О, нет.

У меня внутри все сжалось.

Что происходит? У Вика были какие-то неприятности?

— Ани. — Я наклонилась и взяла ее руки в свои, нежно сжимая. — Мне нужно, чтобы ты поговорила со мной, детка. С Виком все в порядке?

— Не знаю, — выдохнула она, и я почувствовала, как дрожат ее руки. Широко раскрыв глаза, она опустила лицо и сказала, казалось, самой себе: — Он уже должен был позвонить. Он должен был позвонить.

— Куда он делся? — спросила я как можно спокойнее, хотя у меня внутри был бардак.

Отведя глаза вдаль, она пробормотала:

— Он не стал рассказывать мне подробности, просто сказал, что ему нужно идти. — Она моргнула, как будто увидела меня в первый раз, ее страх был очевиден. — Почему я не задала больше вопросов? Почему я отпустила его?

И поскольку эти вопросы были обоснованными и в равной степени пугающими, я решила полностью проигнорировать их и вместо этого слегка улыбнулась своей подруге, солгав сквозь зубы:

— Знаешь, он, наверное, просто потерял счет времени или что-то в этом роде. — Хватка Аники на моей руке усилилась, как будто она ухватилась за брошенный мной спасательный круг. Итак, я продолжила: — Я не беспокоюсь. Он присматривал за нами с тех пор, как мы были детьми. Он может позаботиться о себе.

Но когда я натянула улыбку, у меня внутри что-то сжалось.

— Да, — произнесла она, нахмурив брови, и голос ее дрожал. — Он может.

Я выдавила себя широко улыбнуться и отпустила одну из ее рук, чтобы погладить ее по щеке.

— Он просто потерял счет времени.

Она быстро и с тревогой кивнула:

— Верно.

— Он появится, — заверила я ее.

— Он придет, — тихо произнесла она, нахмурившись.

И чуть позже трех ночи он это сделал.

Я сидела на краю своей кровати, мое колено бешено подергивалось, в одной руке я держала мобильник, а на другой кусала ноготь большого пальца.

Широко раскрыв глаза, я попыталась еще раз, набрав номер только для того, чтобы записанный женский голос произнес: