Я так и не поняла, почему она бросила.

Но она всегда танцевала. Она переключилась на джаз, затем на контемпорари, а когда ее школьная нагрузка начала расти, она остановилась на группе поддержки. Это был не совсем танец, но ей это нравилось, и это все, что имело для нее значение.

Друзья Аники присоединились к нам на танцполе, и я была потрясена, обнаружив, что на самом деле не возражаю против их компании. Когда песня закончилась, мы отступили в свой угол с девочками.

Брюнетка, которая, казалось, подпрыгивала на месте, когда говорила, Карла Мартинес, ахнула с широкой улыбкой, сжимая мою руку так сильно, что было больно.

— Боже мой. Он здесь.

Эй. Я нахмурилась, осторожно оттягивая от себя ее хватку, похожую на тиски. Руки прочь от товара, леди.

Симпатичная блондинка, стоящая рядом с Аникой, посмотрела поверх моей головы, чтобы увидеть кого-то позади меня, а затем ухмыльнулась. Фейт Льюис устроила шоу, подняв одну бровь.

— Типа, я думаю, ты его знаешь, Настасья.

Мое сердце дрогнуло, и я быстро обернулась, всякая видимость крутизны официально исчезла.

Ой.

Мой желудок сжался от разочарования. Это был не тот человек, которого я хотела видеть, но когда он дернул подбородком в мою сторону, медленная улыбка тронула мои губы, и я подняла руку в скромном приветствии.

Он направился ко мне с тремя друзьями на хвосте, и в тот момент, когда оказался достаточно близко, его лицо приблизилось к моему, и он поцеловал меня в щеку движением, которое тайно ошеломило меня. Я быстро положила руку на живот, чтобы облегчить волнение.

Это было странно. Я не привыкла к этому. Парни обычно были слишком напуганы, чтобы подойти ко мне вплотную, и, когда мои братья прожигали в них дыры простым взглядом, я даже не винила их. Фамильярность, с которой он относился ко мне, была для меня новой. Немного подумав, я решила, что мне это нравится.

Ладно, значит, он не был Виком, но все же согревал мой живот и румянил щеки. И до того момента, пока Вик не осознал свое место со мной, я была свободной. Я умоляла себя быть хладнокровной, но мои пальцы коснулись того места, где он меня поцеловал.

В тот момент, когда он уловил это движение, в уголках его глаз появились морщинки. Я должна была смутиться, и, возможно, это было из-за пива, но я просто не могла найти в себе силы даже об этом подумать.

Вместо этого я вытянула шею, чтобы посмотреть на него.

— Тино.

Сантино Риччи сделал небольшой шаг ближе.

— Прекрасная Нас.

Глаза Аники выглядели так, будто вот-вот выскочат из орбит, и я могла представить себе это, но клянусь, что она, Карла и Фейт, стоящие сзади, очень-очень тихо пискнули.

Это привлекло внимание парней, находящихся позади него. Один из них долго смотрел на Анику, и у него на губах растянулась медленная улыбка.

— Как дела?

Он был высоким, хорошо одетым и смотрел на нее как голодный лев, а она была единственным кроликом, которого он хотел съесть.

Аника выглядела так, будто сейчас подавится собственным языком. Когда она попыталась ответить, все, что ей удалось сделать, это издать небольшой писк.

О Боже, Ани.

Она, как и я, не привыкла к тому, чтобы парни были такими напористыми. Все мальчики в школе знали, что мы были под запретом, благодаря нашим братьям, что, по понятным причинам, делало нас немного неуклюжими с парнями нашего возраста.

Уединение было платой за то, чтобы быть принцессой мафии.

Смущенная, она мило покраснела, затем опустила подбородок, чтобы скрыть улыбку.

— Хорошо.

Отвлеченная красивым мужчиной передо мной, я проигнорировала их и усмехнулась.

— Разве ты не староват, чтобы ходить на школьные вечеринки?

— Проклятая девчонка. Ты подлая. — Его улыбка была лукавой, когда он положил руку на сердце, потирая воображаемую рану. — Может, мне просто оставить тебя одну.

— Нет.

Моя рука метнулась к нему, прежде чем я успела себя остановить. На мгновение он посмотрел на мою руку в своей, а затем нежно сжал ее. Теперь я была унижена. Это не помешало моему развязавшемуся от пива языку сказать.

— Не уходи.

— Дерьмо, Нас. — Аника схватила меня за руку.

— Ага, — неопределенно произнесла я, вглядываясь в красивое лицо Тино.

Но чья-то другая рука потянула меня. На этот раз тон Аники был резче.

— Нас.

Я повернулась к ней, раздраженная, и рявкнула.