— Суд не самая большая проблема в жизни, — стараясь держать себя в руках, ответила я Ире. — Присудят административный штраф и обяжут компенсировать, а ты за такое отношение к ребёнку будешь отвечать, и не только перед службами.

Как же мне сейчас хотелось забрать Сонечку отсюда. В детдоме плохо, не спорю, но там есть порядок и нормы, минимальный уход за детьми осуществляется, а здесь? Что здесь? Мне даже страшно было представлять, как жила эта малышка.

— По закону то вы всё выплатите, а вот грязь с себя ещё долго отмывать будете, — указав мне на дверь, прошипела супруга Виктора.

— Пожалейте ребёнка, она же не виновата, что такой родилась, — в последний раз призвала я к её совести.

— Естественный отбор ещё никто не отменял, — выплюнула она мне в лицо и подтолкнула к выходу. — Вали отсюда, благодетельница, встретимся в суде.

— Какая ты…, — я даже не смогла подобрать подходящего слова, чтобы вместить в него всё отвращение к этой женщине. — Надеюсь, твой ребёнок родится здоровым, хотя судя по тому, что его ещё в утробе травят, он уже обречён.

— Вон пошла, подстилка! Мне хотя бы муж не изменяет, а ты ради денег готова всё терпеть от своего Абрамова. Дура набитая!

Этого я уже стерпеть не смогла, развернувшись к обидчице, я со всей силы влепила ей пощёчину:

— Не смей так говорить, — смотрела я на неё, держащуюся обеими руками за щеку. — Ты ничего не знаешь про нашу жизнь.

Вниз по лестнице я сбежала очень быстро, вырвавшись из пропахнувшего краской подъезда, я шла по улице, еле сдерживая слёзы. Вспомнив про включенный диктофон, я вытащила телефон из кармана и остановила запись. На душе было скверно. Разговор получился что надо. Там явно хватит информации для обращения в службы, но вот последняя фраза Иры меня просто добила.

Я знала, что жизнь моего мужа на виду, многие завидуют его успеху, обсуждают и осуждают, но это… Я думала, что измена Сержа, это только наши внутренние тёрки, но оказывается, что нет. Если знает она, сколько ещё меня считают дурой?

— Тихо, Слава, спокойно, — он вышел из машины мне навстречу и бережно обнял за плечи, помогая сесть в салон. — Что там случилось, она тебя обидела, что говорила это женщина, что? Славка, не молчи, пожалуйста!

Он сидел рядом со мной вполоборота и пытался изо всех сил добиться, что же вызвало во мне такой эмоциональный всплеск. Слёзы непрекращающимися ручьями текли по щекам, а сил не было даже на то, чтобы оттолкнуть его.

Наверное, я действительно подстилка, как и назвала меня Ирина, но я люблю своего мужа, я хотела ему верить, я приняла ту ситуацию с брюнеткой так, как сказал Серж, я отпустила обиду, мы начали с начала, у нас всё было хорошо. Почему так?

Вынув из кармана телефон, я протянула его мужу, не произнося ни звука. Он быстро нашёл запись и начал слушать наш не слишком длинный разговор. В конце записи, там, где Ирина бросила обидное «мой муж мне не изменяет», Серж поставил паузу и отложил телефон.

— Слав, нет, только не это, не смей ей верить, — он взял меня обеими руками за предплечья и повернул к себе.

Я подчинилась, но глаза не поднимала, смотря на его крепкие напряжённые пальцы и тонкий обруч золотого кольца на правом безымянном. Он мой муж, я его жена, наши отношения должны быль нашими, но оказывается, что это не так.

— Посмотри на меня, Ярослава, посмотри мне в глаза, — он произнёс это мягко, но в голосе чувствовалась звенящая сталь, и я медленно подняла ресницы. — Всё это мы уже прошли, прошли ещё тогда, сразу после твоего нелепого похищения. Я уже давал тебе все объяснения на тему той женщины, и мы вместе решили больше не возвращаться к этому случаю, помнишь?

— Да, — прошептала я, совершенно не имея сил, чтобы спорить и что-то доказывать. — Серж, зачем я тебе?

Он удивлённо вздрогнул и приблизился ко мне вплотную, так, что его лоб упёрся в мой.

— Слав, я люблю тебя, ты моя жена, а скоро станешь матерью наших детей, почему ты задаёшь такие нелогичные вопросы.

— Мне кажется, ты мне врёшь, — тихо добавила я.

— То есть ты веришь этой незнакомой женщине, а мне не веришь? Слава, что тебе ещё нужно в доказательство моей верности? Мы вместе в офисе, вместе дома, мы везде вместе, даже если бы я захотел тебе изменить, то у меня бы просто не нашлось времени, чтобы уединиться. Ну, ты же сама всё понимаешь, неужели я не прав?

Он немного встряхнул меня за плечи, выводя из состояния отрешённости, и заботливо вытер слёзы, продолжающие течь по моим щекам.

— То есть ты не отрицаешь, что был бы не прочь мне изменить? — я не понимала, что со мной творится, внутри наравне с апатией и бессилием назревала злость и презрение, что за коктейль чувств и эмоций?

— Ты всё переворачиваешь с ног на голову, я этого не говорил, — отозвался он. — Ярослава, я тебе не изменяю, ты наткнулась на провокацию, я тебя предупреждал, что может возникнуть непредвиденное, но ты всё равно согласилась помочь. Этот разговор, который ты записала, очень показательный, если мы обратимся с ним в службы, то эту Иру точно от ребёнка отодвинут подальше, а Виктор без жены не справится. Разве не этого ты так хотела и добивалась? Всё хорошо. То, что мы сделали — точно по плану, остальное просто мимо, отпускай и не думай об этом.