[Фолк: Илимир отправился по каким-то делам, а тот чужеземец остался в гостинице.]

[Кхамир: Ну, главное, что у вас не произошло ничего плохого…]

[Фолк: Всё сделано наилучшим образом.]

[Кхамир: Надеюсь на это…]

Белобрысый юноша в стальных доспехах слез с коня и снял с него привязанного к седлу безного и безрукого человека с выколотыми глазами.

[Кхамир: А почему он не дышит?]

[Фолк: Пришлось его вырубить, чтоб не орал.]

[Кхамир: А, точно…]

Они были всё в том же борделе. Наступил вечер – уже завтра Сифиз должен был пройти по лестнице. То есть Фолк вполне успел в сроки и успешно справился со своей задачей.

[Фолк: …]

Ну как «Фолк»… Естественно, сам воин с Юга был уже давно мёртв, а перед довольным Кхамиром стоял перевоплотившийся в трупа Ияков. Как оказалось, его способность могла менять его облик – очень удобно, но на это уходило очень много времени – часа два где-то.

Лошадь выглядела, как и тот Клоф, а вместо Ануила был самый обычный мешок, набитый песком.

[Кхамир: Тогда я поскорее отправлюсь к Прадемьяру: он наверняка уже весь изволновался.]

[Фолк: …]

[Кхамир: Как только закончим со всей этой суетой, тут же тебя награжу! Даю своё слово!]

Смуглый мужчина эффектно ударил кулаком себе в грудь и, хлопнув коня по бедру, подхватил Ануила, завернув его в мешок, и направился уже к своей лошади.

[Фолк: …]

Через минуту он уже скакал прочь.

[Фолк: …]

Фолк ехидно ухмыльнулся. Уже завтра должно было свершиться свержение императора Сифиза.

[Фолк: …]

Тем не менее, ему всё не давало покоя то, что до этого сказал Ануил про некоего Императора. Его появление не входило в планы Иякова, потому как он про него тупо и не знал.

[Фолк: …]

[Проститутка: Снова ты…]

Из дверей борделя вышла покурить молодая девушка с длинными белоснежными волосами и жирной чёрной обводкой под глазами.

[Фолк: …]

[Проститутка: Удивляюсь, как такие, как ты, вообще живут… Убожище…]

Девушка говорила на своём родном языке, так что белобрысый воин не должен был её понимать… Но это не был не тот воин.

[Проститутка: У тебя и детей не будет… И не возбудишь тебя… Только поглумишься…]

Проститутка неожиданно расплылась в коварной ухмылке и подошла в упор к Фолку, припав к его груди и взглянув на него, снизу вверх.

[Проститутка: Что думаешь?..]

[Фолк: …]

Она опустила свою ладонь ниже, собираясь высмеять воина, но тут…

[Проститутка: ААА!!!]

Девушка в испуге отскочила от Фолка и чуть ли не запрыгнула в бордель.

[Фолк: …]

Воин развернулся и двинулся в гостиницу, где уже, наверно, покусывал булку с колбасой Радмир.

[Фолк: …]

Удивительно, как Ияков забыл о такой особенности Фолка, когда перевоплощался в него.

***

[Ияков: Гхмм…]

За стенами кто-то протяжно проорал и мускулистый юноша, перевернувшись на другой бок, с раздражением распахнул свои глаза.

[Ияков: …]

[???: А ну вышлы всэ!]

Кто-то отчаянно долбил по доскам и хрипло кричал одну и ту же фразу, как-то странно её коверкая – судя по всему, кто-то из южан. Стучали, причём, не с прихожей гостиницы, а тупо с улицы – они же, в конце концов, были на первом этаже.

[Ияков: Гхр…]

Ияков протёр рот, покрывшийся за ночь какими-то белыми крошками, и встал на ноги. Радмир ещё спал – он вообще, видимо, никогда и не слышал ничего про чуткий сон, потому как дрых он просто, как убитый, да и храпел соответствующе.

Третьего человека не было – он успел выселиться ещё, когда Ияков в пустыне возился с Фолком. Как ни странно, но никто ещё не успел занять его место, что, впрочем, Иякову было только на руку. Хоть мысли сейчас и были, в основном, об окончании его плана, в голове до сих пор витали те пугающие образы из его сна.

[Ияков: …]

Мускулистый юноша натянул на себя белую рубашку и рваные бежевые штаны из какой-то уж больно грубой ткани с неразгибаемой складкой на бедре – это было единственным, что он успел найти посреди ночи на всяких верёвках, где ничего не подозревающие жители Рибла высушивали свою одежду.

Никакой пастушьей шляпы у него не было, да и о мече уже разговоров не заходило. Уж что-что, а клинки, где попало, не висели.

[Ияков: …]

Слава богу, что ему он и не нужен был сегодня.

[Ияков: Хм…]

Он подошёл к тумбочке Радмира и взглянул на тот самый его перочинный ножичек. Он обхватил его пальцами, провертел в ладони и, довольно хмыкнув, вышел из гостиницы.

[Ияков: …]

Небо было крайне пасмурным. С неба моросило, и всё заволокло чернющими тучами, среди которых червями вскакивали остроносые молнии. Вдалеке что-то гремело, и весь этот шум смешивался ещё и с гомоном толпы, которая медленно двигалась к той самой лестнице, чтобы встретить своего нового правителя.