Шрифт:
Вспышка скаканула в голове Тита. Он вылупил свои глаза и уставился на девушку перед ним.
[Тит: Ты… Серьёзно?]
[Луза: Что?]
[Тит: Луза… Ты решила уйти с ним?]
[Луза: Да… И что?]
[Тит: Но… Нахуя?.. Он же не любит тебя. Не любил и никогда не полюбит.]
[Луза: Откуда ты это знаешь?]
[Тит: Но… Это же очевидно… Сколько девок он перетрахал в Гердане? Он просто использует их.]
[Луза: Это неправда. У нас с ним всё по-другому.]
[Тит: …]
Юноша тяжело вздохнул и снова уставился в землю.
[Тит: Это… Просто глупо…]
[Луза: …]
[Тит: Скорее всего, он в прилеске… Вон там…]
Он ткнул пальцем в сторону кучкующихся сосен на горизонте.
[Тит: Скорее всего качается… Как и всегда…]
[Луза: Спасибо большое, Тит… Я, правда, благодарна тебе.]
[Тит: Да вали уже нахуй.]
Юноша даже не собирался смотреть на реакцию девушки на такие слова. Он снова начал высекать сталь, двигая точильный камень.
[Тит: …]
Трава снова зашуршала, и наконец в поле стало тихо и спокойно.
[Тит: …]
Приближались сумерки. Облака совершенно не вовремя расползлись, дав солнцу напоследок поделиться своим уже полумёртвым теплом.
[Тит: Хе…]
Юноша поднялся с земли и потопал в деревню, переложив косу на плечо.
[Тит: И что я о нём думаю, как баба какая-та… Что я ебанутый наглухо, как Луза? Не... Хуй те в рот, Ияков. Скатертью дорога и больше никогда сюда не возвращайся. Больно нахуй ты здесь нужен…]
С улыбкой на лице Тит скрылся в темноте.
Глава 4
[Ияков: …]
Приближалась глубокая, увязывающая в свои густые объятия ночь.
[Ияков: …]
Юноша валялся в растворяющейся тени ветвистых деревьев, покуривая тонкую трубку. Он успел обнести того самого оружейника и взять себе ещё немного пороха для зажигалки. Именно поэтому юноша и мог сейчас потягивать тяжёлый густой дым в рот.
[Ияков: …]
Завтра утром пора было уходить прочь – куда, правда, ещё не понятно. Ияков, к своему стыду, даже не представлял, что находилось за пределами Цвейса. Графство для него было целым миром, а граф в нём был богом – всё, что находилось вовне этого мирка, воспринималось им, как что-то таинственное и околосказочное.
[Ияков: …]
Впрочем, не он был таким уникальным – люди рождались, жили и умирали в одном и том же селе или городе, женились или выходили замуж за тех, с кем в детстве резвились во дворе, а все их земляки, так или иначе, были далёкими, но всё-таки родственниками.
[Ияков: …]
Ияков считал, что ему было 25 лет. Тем не менее, прожил он всего 17 зим и не был даже совершеннолетним, хоть он и выглядел достаточно зрело. В 12 лет он уже лишился девственности, в этом же возрасте в первый раз и убил человека. Через год попробовал наркотики и принялся курить трубку: тогда ещё разжигал травку примитивной зажигалкой, отчаянно высекая искры ещё подростковыми ладошками.
[Ияков: …]
Сколько лет было Лузе и остальным девушкам, с кем юноше удавалось «встречаться», он не знал да и никогда и не интересовался, в принципе..
Возраст для него буквально ничего не значил, как в плане половых связей, так и в плане какой-либо субординации и уважения к старшим – с таким он просто не был знаком.
[Ияков: Хм… Верный путь…]
Покуривая трубку, Ияков неожиданно вспомнил слова Авагара, глупого и самонадеянного лжепророка.
[Ияков: У него были какие-то силы… Данные ему ради того, чтобы устроить мир во всём мире, чё-то такое…]
На самом деле, пророк ничего подобного не говорил, но юношу это мало волновало.
[Ияков: Если его сила перешла ко мне… Значит ли это, что Господь вручил мне эту миссию… Чтобы везде был мир…]
Ияков никогда не верил в богов, не читал молитвы и не уважал святош. Тем не менее, сама идея того, что он был избранным, сильно прельщала ему. В конце концов, бог был сильнее Иякова – это был единственный догмат, который юноша понимал и признавал.
[Ияков: Чтобы закончить все войны… Надо всего лишь убить всех сильных и великих – они же ведут войска и разделяют людей на страны и армии… По сути, останься в мире один сильнейший, и все подчинятся ему, и некому больше будет развязывать войны…]
В его голубых глазах загорелось яркое вдохновлённое пламя. Юноша поднялся на ноги и устремил свой взгляд куда-то ввысь.
[Ияков: Я стану этим сильнейшим.]
Произнёс он громко и уверенно.
[Ияков: …]
Теперь он был ещё сильнее доволен собой. Доволен своими мыслями. Доволен своиим отмазками.
[Ияков: …]
Доволен тем, что он смог оправдать убийство пророка и ещё 14 людей, среди которых были чьи-то отцы, братья и сыновья.
[Ияков: …]
Он был избранным, а все его деяния – предначертанным и необходимым.