[Ияков: …]

[Луза: …]

[Ияков: …]

[Луза: …]

[Ияков: …]

[Луза: …]

Белоснежные ресницы девушки слегка дёрнулись и распахнулись, словно крылья бабочки. Её голубые очи выглядели, как те сияющие в небе звёзды.

[Луза: Я сплю?]

Её голос был слегка сиплым, но тут же стал нежным и звучным – просто долго молчала, вот и всё.

[Ияков: Не знаю… Вроде нет…]

На лице Иякова была улыбка, но он всё равно говорил как-то странно… Как-то криво, словно он просто не способен был показать все свои чувства.

[Луза: Что я здесь делаю?.. Меня принесла та птица?]

[Ияков: Да, это я её отправил.]

[Луза: …]

[Ияков: …]

[Луза: Зачем?]

[Ияков: За тобой.]

[Луза: Но ведь ты избегаешь меня… А теперь притащил в какую-ту глушь, не спросив ни слова.]

Голос девушки неожиданно начал становиться грубее и стал, в конце концов, совсем строгим.

[Ияков: Я люблю тебя…]

[Луза: Знаю. Вот только раньше это тебя как-то не останавливало от того, чтобы бросать меня при первой возможности и оставлять на произвол судьбы.]

Луза резко откинула самодельное одяеяо, вскочила с импровизированной постели и начала трясти пальцем в такт своим упрёкам в сторону Иякова.

[Луза: Что? Я опять нужна тебе, как приманка для чудища или маньяка? Может ты позвал меня просто для того, чтобы сказать мне, что не хочешь со мной разговаривать?]

[Ияков: Нет… Я не…]

[Луза: Пусть я и женщина, которую не привыкли спрашивать, но у меня всё ещё есть гордость, чтоб ты знал! Даже став бедной и оставшись одинокой в Рибле, я одна со всем справилась, и ни одного мужчины мне не пришлось просить или ублажать, понятно тебе?!]

Было видно, что она не только отстаивала свою независимость, но ещё и намекала Иякову, что у неё никого кроме него и не было.

По крайней мере, только эту часть наш мускулистый (и не самый дальновидный) юноша и услышал.

[Ияков: Теперь всё по-другому… Теперь я всё понял! Я изменился!]

[Луза: Да ну… И что это у тебя за ухом?.. Ты же вроде бросил курить?]

[Ияков: Я лишился рук… И использовал дым, чтобы восстановить их…]

Юноша показал ей свои чернюшные ладони и предплечья, и Луза изменилась в лице. На лбу проступило несколько морщин, брови приподнялись, а глаза явно пропитались жалостью и сожалением, но тут же она вернулась обратно в свой боевой лад.

[Луза: Оправдания… Оправдания и оправдания… Вот зачем ты меня сюда притащил?.. Зачем?... Что случилось?]

[Ияков: Я сидел и скучал… Тосковал… У меня сердце болело.]

[Луза: Правда??? А я то есть всё это время, что ты где-то шляешься, сижу и хихикаю?]

[Ияков: Нет, конечно…]

[Луза: Так почему же когда мне грустно и одиноко, никто ко мне на птице не прилетает, а как тебе захотелось, так всегда пожалуйста, и не важно, что я на это скажу!]

[Ияков: …]

[Луза: Ты думаешь только о себе… Так и скажи. Не надо мне петь свои сказки о любви и прочем, я уже в них не верю, как раньше.]

[Ияков: Но, я правда… Правда, люблю тебя.]

[Луза: …]

[Ияков: …]

[Луза: …]

[Ияков: …]

Они просто смотрели друг на друга и нечего было больше говорить, хотя сказать хотелось так много…

[Ияков: …]

[Луза: …]

Ияков ринулся к Лузе и приподнёс свои губы к её губам, но она поставил между ними свою мягкую и прохладную ладошку.

[Ияков: …]

Юноша погрустнел и уже опустил свою ладонь, как вдруг девушка сама вцепилась пальцами ему в затылок.

[Луза: Какой же ты дурачок.]

Сказала она и они слились в поцелуе.

[Ияков: …]

[Луза: …]

Они начали много времени проводить вместе. Хотя нет: вернее будет сказать, что они начали проводить абсолютно всё своё время вместе.

Ияков рассказывал свои истории из жизни, а Луза свои, попутно гуляя по лугам, охотясь за теми самыми кабанами и любуясь окружающей природой.

Все проблемы Иякова, его извечные враги и вечная чехарда из одного места в другое то в бочке, то из-за какого-то древнего создания, то из-за ещё какой мистическо-магической хрени как будто бы улетучились навсегда и не было даже смысла оглядываться в их сторону.

[Ияков: Разве в детстве тебя не забавляло, как бугаи отца отшивали от тебя других парней?]

[Луза: Конечно, нет. Я наоборот хотела общаться не только с девочками, но и с мальчиками, хотя отец и был против. Особенно ему не нравилось, когда ко мне подходили ребята гораздо взрослее меня… Часто мы с подругами убегали куда-нибудь за овраг и там собиралась целая свора детишек из соседних сёл. Я не знала их, а они не знали меня – мы даже не знакомились. Это был Тайный Овраг, и никто там не называл свои имена, только придумывал себе прозвища.]