Оттуда, из темноты, на него кто-то смотрел.

На них обоих.

Инстинктивно пригнув голову к земле, Джек опустил уши и зарычал – тихо, утробно.

«Ну, иди сюда, – думал он, пытаясь уловить запах Того, Что Во Тьме. – Покажись. Посмотрим, кто кому горло перегрызёт».

Предрассветная мгла недоумённо застыла, как кисель, а потом со всех сторон разом грохнул, загремел беззвучный смех, словно это бестелесный призрак развеселился, и в этом смехе был шелест осенних листьев, треск первого льда, сковывающего по ночам озёра, обещание долгой-долгой зимы, жар от углей в очаге и равнодушная смерть.

– Какой наблюдательный лисёнок, – хмыкнула мгла.

…и ощущение чуждого, враждебного, неблагого взгляда наконец исчезло.

Джек перевёл дыхание; больше всего ему теперь хотелось свернуться клубком, спрятать нос под лапами и тоненько заскулить, но вместо этого выпрямился и сел, обернув вокруг себя хвост – а вдруг вернётся Тот, Что Во Тьме?

Но он, конечно, не вернулся.

Часа через два с половиной, когда завтрак был почти готов, проснулся и Сирил. Сперва заворочался на своём ложе из веток, листьев и сухой травы, застеленном толстым шерстяным одеялом. В свёрнутом виде одеяло, вероятно, занимало половину бездонного заплечного мешка, но вряд ли грело только за счёт своей феноменальной толщины. От него тоже несло колдовством – Джек, кажется, уже научился различать этот тонкий, едва уловимый запах, хотя не мог точно сказать, на что он похож… Сверху Сирил укрывался плащом и пуховой шалью – и кутался так, что издали напоминал, скорее, моток белой шерсти или веретено.

Выглядел он, впрочем, изрядно замёрзшим и недовольным.

– С добрым утром! Как спалось? – жизнелюбиво оскалился Джек, который успел уже изрядно проголодался и держался лишь на одной мысли, что совместный завтрак сближает… а вот последняя ветчина, съеденная в одно рыло, не очень. – Как насчёт горячих бутербродов? Один у меня немного подгорел, правда, прежде чем я сообразил, как снять его с камня в костре, но зато остальные выглядят неплохо. К тому же я накопал тут поблизости дикого лука…

– Ненавижу лук.

– …значит, закопаю обратно.

Сирил явно был не из тех людей, что просыпаются легко и весело, но зато обладал отменным аппетитом. После двух бутербродов он немного взбодрился и перестал злобно коситься по сторонам, а после третьего изволил наконец ответить, что спал отвратительно.

– Как всегда, ничего нового, – добавил он, пожав плечами. – Надеюсь, у этих ведьм хотя бы кровати нормальные, и нас не запихнут ночевать куда-то на сеновал.

Сперва Джек собирался возмутиться, потому что сеновал был ещё не самым плохим вариантом, но потом осознал фразу целиком:

– Погоди, «нас»? То есть ты всё-таки решил идти вместе? – и, дождавшись кивка, осторожно продолжил: – Тогда у меня, э-э, есть небольшое условие. Давай ты хотя бы на время этого испытания прикрутишь свою жажду мести и не будешь пытаться меня убить? Или подставить. Ты знаешь, обычно такие истории в сказках плохо заканчиваются… Я в том смысле, что ведьмы наверняка попробуют нас поссорить к своей выгоде.

Он уже напрягся и мысленно приготовился к агрессивному отпору – если не к арбалетному болту в ногу, но Сирил только плечами пожал:

– Хорошо. Я согласен.

И замолчал.

Джек с подозрением сощурился:

– Э-э, я очень рад и всё такое, но ты точно удовлетворён? Не собираешься выдвинуть встречное условие или что-то в таком духе?

– А должен? – кротко спросил Сирил. – Если ты настаиваешь, я, конечно, могу…

Джек поспешил заверить его, что всем доволен – и даже более чем.

Позавтракали они быстро, но даже за это короткое время погода успела испортиться. Ветер сменился и задул с юга; дохнуло теплом, сыростью – и небо, ещё вчера высокое и прозрачное, заволокли серые, ватные тучи. Начал накрапывать дождь, сперва робко, но потом усилился. Горизонт скрылся в дымке. Струи воды точно прибили запахи к земле, и Джек чуял в основном то, что было поблизости. Ориентироваться стало сложнее. К счастью, он примерно помнил со вчерашнего дня, куда надо идти, да и к тому же у Сирила был волшебный компас, указывающий нужное направление… Правда, иногда стрелка дурила – и то упорно косила на самого Джека, то принималась вращаться по кругу.

– Ненавижу дождь, – с чувством сообщил Сирил, когда они в очередной раз упёрлись в овраг. Спускаться по крутым склонам было слишком рискованно и сложно – глина раскисла и сделалась склизкой, а уж подниматься потом с другой стороны… – Чтоб он сдох. Ненавижу.

Странная бархатистая ткань его плаща отталкивала влагу не хуже чем промасленная бумага – влага собиралась серебристыми шариками и соскальзывала, не оставляя следа. Лисий мех, впрочем, тоже не промокал, но всё-таки становился тяжелее.

Джек вздохнул:

– Охотно верю. Но так, ради интереса – тебе вообще хоть что-то нравится?

Сверившись с компасом, Сирил поморщился – и убрал его в дорожную сумку.

– Музыка. Я люблю скрипку. Будем обходить справа или слева?

– Слева, – откликнулся Джек, не задумываясь. – Так, подожди, ты что, правда сказал? Скрипка – понятно, а что ещё? Кофе? Смотреть чемпионат по фигурному катанию? Устраивать пикник в парке на траве?

Слова «ты нарываешься» были написаны у Сирила на лице огромными буквами, но, на удивление, он снова ответил: