Все началось пару месяцев назад. Артур пришел на склад вечером. Без приглашения уселся на стул, порывшись в сумке, вывалил из нее все содержимое: договора, расписки, Библию. Последней на стол легла толстая, перетянутая синей резинкой пачка денег.

– Ого! – Я уважительно хмыкнул, разглядывая пачку. – Хороший заказ.

Я знал, что Артур всегда совершал выгодные сделки. Похоронным агентом он работал больше десяти лет. Начальство его любило, клиенты уважали, коллеги завидовали, за глаза называя манипулятором и беспринципным торгашом, спекулирующим благочестием. Хотя даже те, кто ненавидел и боялся его, признавали, что Артур лучший. Но эта пачка выглядела внушительной даже для него. Артур покосился на меня, убрал деньги в сумку:

– С заказа столько не поднимешь.

Он достал счет, поставил размашистую подпись, сложил все обратно и, прищурившись, окинул меня оценивающим взглядом:

– Ночью один сидишь? – спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Есть предложение, можно хорошо заработать.

Артур говорил спокойно, тщательно подбирая слова.

– Нужно снять видео минут на тридцать – сорок. Для человека с особыми запросами.

Тонкие губы Артура дрогнули в легкой усмешке.

Я нахмурился, догадываясь, что он имеет в виду. Серега, мой сменщик, рассказывал, что иногда, по просьбе Артура, за деньги пускал на склад «товарищей».

– Баста! За ночь получил, как если б месяц отпахал, – захлебываясь от восторга, хвастал Серега, – гробы им нужны. Понимаешь? А один еще камеру приволок, чтоб дома пересматривать.

Но неделю назад Серега на работу не вышел.

– Забухал, – коротко объяснил Артур. И теперь, чтобы не останавливать прибыльный бизнес, предложение встретиться с «товарищами» пришло ко мне.

– Ну?

Артур ждал ответа.

Я глянул на кожаную сумку, где только что скрылась пачка денег, на Артура, который с деланным равнодушием вертел на пальце ключи от недавно купленной тачки, на свой графический планшет, вечно торчавший на зарядке, потому что батарея не годилась ни к черту, и согласился.

В следующий раз Артур пришел с высокой черноволосой девушкой. Куртка с ярким логотипом, ботинки на каблуках, короткое обтягивающее платье, яркий макияж и тонкий аромат парфюма, смешанный с запахом сигарет – она выглядела так, словно только что вышла из модного клуба и зашла на наш склад по ошибке.

– Кира!

Девушка протянула руку, и я, неловко усмехнувшись, пожал ее. Ладонь была мягкой и прохладной. Артур, заметив смущение, хлопнул меня по спине:

– Знакомься – наша актриса.

Он вышел, оставив нас вдвоем. Девушка, хихикнув, полезла в сумочку, достала электронную сигарету и затянулась. Я украдкой рассматривал ее, но как только она ловила мой взгляд, тут же отворачивался, не зная, что нужно говорить в таких случаях.

Докурив, она открыла красную спортивную сумку, брошенную на пол Артуром, и, достав вещи, без стеснения начала раздеваться. Я отвернулся.

Девушка засмеялась:

– Да ладно, все равно увидишь.

Я вышел из комнаты.

– Ты чего?

Артур удивленно вскинул брови.

– Она там… – Я замялся: – Переодевается.

– И что? Это ж вебкамщица. И не такое делает. Ладно, тогда помогай: сцену надо украсить.

Я огляделся. Артур отодвинул гробы, расставив их так, что они огораживали небольшую площадку. В центр выкатил колесную тележку. За ней установил стеллаж с образцами урн для кремации. Оглядевшись, Артур махнул рукой в сторону гроба, обтянутого кроваво-красным атласом:

– Тащи. Только без крышки.

Мы загрузили гроб на тележку, внутрь Артур аккуратно положил прозрачную полиэтиленовую пленку. Заметив мой удивленный взгляд, объяснил:

– Не хочу, чтоб испачкала.

– Что она будет делать?

– Что заказчик скажет, то и будет. Он вообще хотел на кладбище снимать. Еле отговорил. Там свет нормально не поставишь, реквизит испортишь. А еще бомжи и собаки в кадре.

Артур говорил равнодушным, будничным тоном, словно речь шла не о вебкаме, а о съемке юбилея бабушки.

– Венки неси, – командовал он, – крест самый здоровый, без таблички, и лент побольше, клиенту нравится, когда мрачно.

Он достал из сумки нож в черном кожаном футляре и положил внутрь гроба.

– Библию ей тоже дашь? – пошутил я.

Артур, не улыбаясь, скользнул по мне взглядом:

– Не очень будь нечестивым и не будь глупцом. Зачем тебе умирать до срока? Екклесиаст, глава седьмая, – прибавил он и отвернулся.

Дверь хлопнула. Вышла Кира. Теперь на ней была свободная белая рубашка, заправленная в длинную юбку. Девушка стерла яркую помаду, заплела волосы в косу. Кира больше не походила на посетительницу ночного клуба, а напоминала печальную Васнецов-скую Аленушку, сидящую на берегу озера.