Честно сказать, я подумывал, что вот Гнут вскорости помрет, и его дело мне достанется. Не то, чтобы я хотел смерти старика, но мысли – есть мысли, их не придавишь ногтем.

Однако Гнут помирать не собирался. Однажды привезли для него такие тяжелые ящики, что я их еле в дом заволок, а старик подхватил каждый в одну руку и понес, как пустые ведра.

Еще одна мысль меня донимала: что такое Гнут в подвале делает, раз туда заходить нельзя. Не раз я спрашивал об этом, но старик уходил от ответа.

Однажды я так его допек, что Гнут сдался.

– Я пытаюсь получить эликсир бессмертия, – сказал он, – и почти закончил работу с предпоследним ингредиентом.

Меня это известие расстроило. Что же получается: изобретет Гнут эликсир, станет бессмертным, а я так и оставайся у него в учениках и все деньги ему отдавай?

– По мне, это дело бестолковое, – говорю. – Если умирать перестанут, то никому наследства не достанется. Эдак вещей на всех скоро не хватит.

– Вам легко так рассуждать, – ответил Гнут. – У вас вечность впереди, а вот я уже старый.

– Ну, вы еще молодцом держитесь. У вас даже зубы целые, получше, чем у молодого.

– Все потому, что соблюдаю диету и делаю гимнастику. Но это не сбережет мое тело вечно, а умирать я не хочу.

Не хочет он! Подумайте только!

– Уверен, когда-нибудь вы поймете, что я был прав, – продолжил Гнут. – Кстати, как там ваш приятель Момыль? Вы узнали, где он живет?

Я покачал головой. Гнута такой ответ не обрадовал.

– Мою просьбу, кажется, несложно было выполнить, – сказал он и зыркнул на меня так, что показалось, будто у него глаза оловом отливают.

Без лишних разговоров я тотчас отправился искать Момыля и встретил его пьяным в лоскуты.

– Ну что, мой друг, узрел ты, как много нечисти вокруг? – спрашивает Момыль своим дурацким языком.

– Не бывает никакой нечисти – только мясо гнилое.

– Есть многое на свете, друг Горацио…

– Сам ты, Горацио! – говорю. – Что это, вообще, за черт такой, которым и ты, и Гнут обзываетесь?

Момыль рассмеялся и похлопал меня по плечу.

– Как знать, где черт, где нечерт? Жизнь туманна, и проблеск ясности в ней редок, как алмаз. Так будем же смотреть по сторонам, и понимание наградой станет нам. А за тобой имеется должок.

– Какой еще должок?

– Обычный, что положен за добрую услугу. Помнишь ты, благодаря чьему совету пристроился в хорошее местечко? Неплохо было б в честь такого дела устроить скромный пир.

– Тоже мне, хорошее местечко! Денег в обрез, так что пир устраивать не на что.

– Куда ж вы их деваете? Слыхал, крестьяне щедро платят за твои услуги.

– Гнут все спускает на эликсир бессмертия.

– На что?

– Ну, хочет средство изобрести, чтобы не помирать. Говорит, предпоследний ингредиент почти изготовил. А на эти ингредиенты все деньги уходят, которые я зарабатываю.

Поболтали мы немного, потом я спросил между прочим:

– А где ты живешь?

– Да в том же самом месте, где и ты. Вот здесь, – ответил Момыль, указав пальцем себе под ноги.

Я открыл было рот, чтобы поточнее задать вопрос, но Момыль меня опередил.

– Ты ведь хочешь узнать, где я сплю? – спросил он, забыв про свой вывернутый язык, и ощерился. – Это тебе Гнут поручил разнюхать?

Я замялся.

– Зачем же ты шпионить согласился, если тебе вреда я никогда не делал? – с осуждением произнес Момыль.

– Гнут сказал, будто ты у него украл что-то.

– Не крал я ничего у старого хрыча. Похоже, это он задумал меня ограбить. – Момыль улыбнулся и подмигнул мне. – Раз хочешь, покажу свое жилище. Но только баш на баш. Сначала ты купи еще вина бутылку и покажи мне место, где спит Гнут.

Странная это была просьба. Зачем бы показывать, где живет Гнут, если об этом и так весь город знает? Или же Момыль хочет к нему прямо в подвал попасть?

– Мне самому запрещено заходить в комнату старика, – говорю.

– Достаточно, что ты укажешь мне на дверь в его покои.

Я подумал и решил, что ничего страшного в этом не будет. Главное следить, чтобы Момыль не стибрил чего-нибудь.

Взяли мы вина и пошли к дому Гнута. Для начала я проверил, где учитель, подошел к двери в подвал и приложился ухом. Там какие-то склянки позвякивали. Значит, работает старик. Тогда я сделал Момылю знак, чтобы он быстрее заходил.

Момыль проскользнул в дом, как тень. Я указал на дверь в подвал. Момыль взглянул на нее мельком, пошевелил ноздрями, принюхиваясь, и кивнул: