Но спустя мгновение я освободился от этой утешительной мысли стараниями самого Кериниса. Сонный от вина и, возможно, иных удовольствий, он подвинулся к краю постели, освободив немного места между собой и Галатеей. Похлопал по кровати.

– Хочешь присоединиться, жеребец-римлянин? Мы можем разыграть известное любовное свидание Фафхрда и Серого Мышелова с царицей Лаодицеей!

Галатея рассмеялась, щурясь и глядя на меня сонными глазами. Улыбаясь, она тоже похлопала по свободному месту на кровати.

Значит, оба меня видят.

* * *

– Учитель, я не понимаю, почему вы не предпримете законные меры? Разве в Тире нет магистратов? Вызвать этого мошенника в суд, потребовать возврата денег в обмен на эти никчемные свитки!

В окно проникли первые лучи солнца, когда я разбудил Антипатра и рассказал ему о том, что узнал. Сейчас солнце взошло уже выше, сверкая над мачтами стоящих в гавани кораблей, а мы все спорили.

– Нет, нет, Гордиан. Я этого не сделаю. Деньги у него, а свитки у меня, и на этом все кончено.

– Это несправедливо, – сказал я. – Вами воспользовались. Он из нас обоих дураков сделал.

Антипатр приподнял седые брови.

– Похоже, ты только что назвал своего старого наставника дураком?

– Я не это имел в виду, вы знаете. – Я расхаживал по комнате. – У меня лицо гореть начинает, как только об этом подумаю.

– О чем?

– Как, должно быть, все они над нами смеялись за глаза. Все те люди, что были в общей комнате, которым Керинис заплатил за участие в его плане. Мы думали, что мы их дурачим, ходим рядом невидимые, но это они нас одурачили! Потому что видели нас все это время!

– Подумай насчет актерского мастерства, необходимого для подобного представления, – задумчиво сказал Антипатр. – Достойно всяческого уважения то, что никто из них не рассмеялся.

– Ничего, уверен, теперь они все смеются. И будут каждый раз смеяться, рассказывая об этом. Когда я думаю о…

– Тогда посоветую тебе об этом не думать, Гордиан.

Я резко выдохнул.

– Если бы я мог отнять деньги у Кериниса, я бы сделал это. Но у меня даже оружия не было…

Тот факт, что на мне даже одежды не было, не то, что оружия, когда я наткнулся на Кериниса, я от Антипатра утаил. Лучше не раскрывать некоторые подробности моего ночного приключения.

– Для начала, не было никакого воровства, Гордиан. Какой закон был нарушен?

– Керинис ввел вас в заблуждение!

– Насчет зелья – да. Но я заплатил ему не за зелье. Я заплатил ему за Книги Тайного Знания.

– Откуда вам знать, что это не обман? Бесполезные подделки, полнейшая чушь…

– Оттуда, что ночью я долго просматривал свитки. Я не сомневаюсь – это действительно свитки Книг Тайного Знания, о которых говорится в легендах о Фафхрде и Сером Мышелове.

– Но зелье невидимости оказалось бесполезным. Мы оба чувствовали легкое опьянение, но не стали невидимыми.

– Верно, этот экземпляр зелья оказался бесполезным. Но из этого не следует, что бесполезен сам рецепт. Ошибка не в свитке, ошибку совершил Керинис. Парень, похоже, просто поленился найти правильные ингредиенты и сделать правильное зелье. Для начала он ошибся насчет этой травы, называемой хамелеон. Подозреваю, это вовсе не местное растение, и может потребоваться немало исследований, чтобы определить, какая именно трава имелась в виду в свитке.

– Но, учитель, почему вы думаете, что все эти свитки Книг Тайного Знания менее мошеннические, чем человек, который их продал?

На мгновение, казалось, Антипатр замешкался, но затем он тяжело поглядел на меня.

– Я верю в Книги Тайного Знания, Гордиан, поскольку верю в легенды, а легенды подтверждают, что в этих свитках скрыто волшебство. Если только мы сможем правильно понять мудрость этих книг.

Я сделал глубокий вдох. Бесполезно спорить с человеком насчет веры в легенды, которые он услышал в детстве.