Шрифт:
– Очень! И…
– Ха-ха! – перебила его Мулан. – Увидимся тогда, да? – шла она спиной вперёд медленно-медленно. – Давай в Аду лет через шестьдесят встретимся и обсудим всё, но не сейчас и не завтра, – обернулась она к нему спиной и ушла в темноту.
– Прости меня, – крикнул Хулио ей вслед, держась за горящую щёку, – Я не долж…
23 сентября 2019-го года. Бобр-башня.
– Трудно не запомнить… – очнулась от забвения Мулан. – В какой-то мере эта сладкая ложь была мне необходима. Боже!!! – крикнула ни с того, ни с сего Мулан. – Куда это делось?!
– Делось что? – с сочувствием взглянул Артур на подругу.
– Присущее нам! Та мечтательность, та вера в то, что мы сможем свернуть горы! – ходила кошкой между стульями Аалто и немного кружилась.
– Они никуда не делись! – встала из-за стола Алис. – Они просто спрятались до лучших времён, ведь сейчас нам надо смотреть в ближайшее будущее.
– Реальность наступила на горло, я считаю, – отрезал Майкло. – Это не плохо, это полезно в разумных количествах.
– И мечты пьянят! – ударила Лили по столу. – А быть в запое – это отвратительно, потому что рано или поздно ты протрезвеешь и оглянешься назад туда, где ничего нет, ибо ты ничего не сделал, мечтая.
– Но мечты – это кислород, разве нет? – присела Мулан между Лили и Кларой.
– Брр! – взяла Клара лекарства в свои руки. – Давайте без философских и леденящих душу разговоров на тему «точки невозврата» или на тему «разрушительной силы голубой мечты»! Я устала от этого ещё у господина Жестова и, наверное, нам пора идти, – кивнула девушка с серьгами-звёздами в ушах на окно. – Ладно темно, но сгущаются тучи, а ежели начнётся дождь, то… Брр!
– Дождь… – встала из-за стола вдохновлённая Лили. – Будет романтично.
– И сыро, мы на велосипеде! – пошла к выходу из комнаты отдыха Клара.
– Девочки, давайте вы обе пообещаете мне, что у дяди Альберто в «Перчёном Яблочке» не будете, точно-точно не будете ссориться! – пригрозила Мулан Лилии и Клариссе пальцем, увидела одобрительный кивок каждой из них.
– Мир на один вечер, – шепнул Арти с улыбкой, и музыка в радио заиграла.
– Ник! – окликнула его Мулан.
Все, кроме Николаса Джонса и Мулан Аалто, вышли из комнаты.
– Что-то не так, Мулан?
– Спасибо, – тихо сказала она и раскрыла руки для объятия, – ты был прав, подходящего времени для вспоминания былого нет, хоть для вспоминания хорошего, хоть для вспоминания плохого, а я, ну, была неправа, хе-хе!
– Прошлое учит! – с радостью обнял её Ник. – И не за что, тебе это, вижу, было нужно, как кислород.
Бледнокожая смеётся, тёмнокожий улыбается, объятия расцепляются.
– Порою мне страшно бывает вспоминать прекрасное время мирового тура «Четырёхлистного Клевера» из-за резкого распада группы, однако это было прекрасное время и становление некоторых хороших жизненных установок.
– Я тоже часто боюсь думать о папе слишком много, начинаю думать о том, какой бы могла быть наша семья, будь в мире побольше справедливости, но… Со временем я, надеюсь, научусь отделять папин светлый образ от всех тёмных вещей, наставших после его гибели.
– Мы научимся этому со временем. Благо, что его у нас много!
– Да, ха-ха! А теперь, Мулан, полетели-ка к нашим друзьям и дяде Альберто.
Глава 24. Зелёный свет: тринадцатая спираль.
Дома горят адским пламенем. Зелёным пламенем. Простолюдины: что дети, что старики, что взрослые пытаются спастись от собственной отвратительной и нечестной участи. Они метаются подобно муравьям в только что подожжённом туристами муравейнике, неудачно оказавшемся на пути. Показатель адреналина в крови выше нормы, страх и безрассудность давят на мозги, туманится восприятие картинки и запахов мира! Почерневшие от огня обломки зданий перекрывают тропы и дороги, полуразрушенные здания обваливаются под силой зелёного и взрывного огня, клубы поднимающейся пыли разлетаются насекомыми ярко-зелёного цвета, преимущественно мухами.
Конец ознакомительного фрагмента.