Мой край
вернуться

Сборник

Шрифт:

В. Валерий – журналист.

Восторг души

Наш Красный бор – зелёная прохлада.Сорочий грай – в хрустале тишины.Далёкие лягушечьи руладыЛишь украшают этой сказки сны.Я прихожу сюда, как в избавленьеОт повседневных городских забот,Здесь забываю о своём давлении,Таблетках, нудных поисках работ.Меня манит загадочная осень,Припрятав, как сокровища, грибы,Туманный шлейф к подножьям сосен бросив,Украсить листьями не позабыв.Восторг души излив фонтаном звуков,Я здесь пою и нравлюсь сам себе…Со сценой этой не грозит разлука,За что и благодарен я судьбе.

Моё душевное лекарство

Помани меня песней негромкою,Тихий вечер в подарок пошли,И, как встарь, соберу я котомкуИ уйду, чтоб меня не нашли…Поброжу по лесной глухомани,Посмакую берёзовый сок,Лесовик меня в сказку заманит,Чтоб от скуки совсем не засох.Налюбуюсь сосновым убором,Надышусь грибным духом я впрок,Покорённый, пленён Красным бором,Принесу свой духовный оброк —Эти строки, рождённые сердцемВ тишине приднепровской глуши,Где мне верится, верится, верится:Здесь лекарство для стылой души.

Уж выросли дело и тело [3]

Когда был я молод, ходить не умел,А бегал, спешил постоянно.И песни весёлые всюду я пелВ насмешку судьбе окаянной.Стал старше, сменился мой жизненный ритм.Мечтаю я, бросив машину,Сходить бы пешком в этот сказочный РимИли на Эльбруса вершину.С годами мой выбор совсем оскудел,Командует леди Степенность.И бег, и мечтания – совсем не у дел.Другая царит во мне ценность.Разборчиво книги читаю теперь,Могу умиляться цветами.Старательно я избегаю потерь.Ни-ни. Ни ногой на татами.Когда пролетело полвека ещёИ грозно вползает одышка,Избранные помыслы – нет уж, не в счёт!Забыть про диван – это слишком!А впрочем, не всё растерял я теперь,Пою-то по-прежнему лихо.Но, помня о грузе ушедших потерь,Судьбе промурлыкаю тихо:Спасибо за память, за то, что хожу,Что петь ещё как-то способен.И знаете, чем я сейчас дорожу?Что хлеб на столе моём сдобен.Что рядом жена, как обычно, добра.И дочки – сверх меры забота.А значит, позвольте мне крикнуть «Ура!»,Сейчас побегу на работу.Из комнаты в кухню, конечно. За стол.Урок свой исполню обычный.Сегодня здесь будет мой личный престол:Я борщ приготовлю отличный!А ночью приснится мне праздничный сон:Бегу, обгоняя трамваи.Пою на ходу, мне молчать не резон,В дорогу судьба призывает.Ведь это в Смоленске вся юность прошла.Далёкие, славные годы!Здесь муза тихонько ко мне подошла,И первых стихов взошли всходы.Здесь шахматы думать учили меня.Стал области я чемпионом.Твардовский, Рыленков учили, маняСвоим поэтическим троном.Мой папа был признанный тоже поэт,И мне было очень неловкоПриравнивать даже свой силуэтК поэзии, к их зарисовкам.Лишь через полвека друзьям показалРифмованных строчек попытки.Хвалили. Видать, не напрасно дерзал:Поднять за героя напитки!Вот так и осталось – шутить и жалеть:Ах, сколько ещё не доделал!Не ной-ка, ведь некуда больше взрослеть:Уж выросли дело и тело.

3

Это одно из стихотворений, которые автор читал в клубе университетских друзей, которые много лет после выпуска четыре раза в год собирались на квартире у Люды Шевцовой, известного радиожурналиста.

Письмо папе в Смоленск

Мысль заметалась, оголтелая,Сорвав покровы бытия.Скользит, как сказка неумелая,В которой только Я и я.Где перепутаны страницыМоей судьбы и ворожбы.Где, словно спугнутые птицы,Мерцают вестники судьбы.Где посещает первознаниеСквозь даль космических глубин.Или вещает мне изгнание?Иль о несбывшемся трубит?И вдруг, сойдя походкой лёгкою,Звенит настойчивый мотив:Звезда далёкая-далёкаяМне путь в поэзию мостит.Переполняет вдохновение.Не ты ль послал его, отец?Сойди, заоблачное пение,В мой недостроенный дворец.Я столько лет тебя вынашивал,Давно во мне зачатый стих,А ты – ни нашему, ни вашему…Вдруг побарахтался – и стих.Так заскорузлое мечтание,Найдя в душе запретный плод,Подарит давнее предание,Как утопающему – плот.И, унося далёко разум,Вдруг спотыкнётся на ходу…Не смог я всё-таки ни разуНайти заветную звезду!…Усталый путник иль ленивыйНе воспарит вослед мечте.Вдали мерцающие нивыНе те, не те, не те, не те.

Нашей памяти луч

Заскучал я по родине, где давно уже не был,Вспоминаю далёкие молодые года…Днепр весенний, смоленское небо.Той счастливой поры не вернуть никогда.И влюблённость наивную, и успехи спортивные,Покорённые шахматы и мечты на бегу.И Твардовского строчки, разящие, дивные —Символ целой эпохи я забыть не могу.В центре города парк, мной любимое Блонье,Где встречаю друзей: два Валерки, Эмиль.Кругоход и мечты о Париже, Болонье,Намотали мы здесь, верно, с тысячу миль.А рыбалка в Дубровенке, домик Тольки ДроздоваИ ночёвка в холодном осеннем стогу.Да особенно звонкий закат тот багровыйИ тебя, замерзавшую, в сердце я берегу.Промелькнул я недавно по памятным улицам:Нет совсем Старо-Рославльской, ни домов, ни садов.Срыты старые дворики, здесь громады сутулятся,И от яблонь и слив не осталось следов.Нет тропинки, которая по оврагу зелёномуКаждый день приводила на свиданье в твой дом.Где сирень под окном, где глазами влюблённымиЯ, бывало, высматривал тень в окошке с трудом.Иль насвистывал арии, притулившись к сараю.Ты едва ли их слышала. Ну, да что за беда.Ты сегодня со мной. Каждый сам выбирает:На три дня, на полвека, повезёт – навсегда!Мы с тобою состарились. И скандалим, и спорим.Пустяковые поводы: что на холод надеть,Позабыл мусор выкинуть, не отдал книжку Боре,И куда и откуда на ошибку глядеть.Оба честно и искренне мы хотим в доме мира,Но, увы, темперамент двух горячих кровейНе умеет делить даже общих кумиров,Если вдруг спичкой вспыхнули – понеслось вдруг, ой-вей!Всё, конечно, проходит. Ты, как прежде, заботлива,Я стараюсь кухарить. Стал готовить борщи.Но моё настроение – то приливы, то отливы —Мне мешают писать. Будь добра, не взыщи.Даже этот сюжет я писал всю неделю.Знаешь, что подтолкнуло? Фото, где мы вдвоёмНа днепровском мосту на собор наш глядели,Молодые, весёлые. Ну, вот-вот запоём.Их, конечно же, много, тех счастливых мгновений,Вспоминай их почаще – это к радости ключ.Нам её не хватает золотых дуновений.Пусть почаще нас греет нашей памяти луч.Что-то я разбежался, а ведь просто подарокМне хотелось придумать в этот праздник весны.Но ведь мы же богаты тем божественным даром,Что зовётся Любовь, не имеет цены.

Плата

Неспетых песен ритм тревожит душу,Стреножена газетных знаний рысь.На цыпочках, молчанья не нарушив,За словом сокровенным прокрадись.Прислушайся: со скрипом заржавелымОткрылась в память в паутинах дверь.Доверь тропинку ту мечтаниям несмелымИ в достижимость невозможного поверь.Забытых звуков клёкот журавлиный,Волшебных рифм дурманящий стозвон.Счастливый, молодой, почти былинныйСмоленской юности состарившийся стон.Ах, диалектика и практики, и воли,И в юность рвись, и помни о былом.Я не хочу, я молодостью болен,Я нищ, я волен, крепок на излом.Со мной сразишься? Кто? Пустое дело.Я в шахматных сраженьях закалён…Вот так опять: уже и мысль созрела,Бестрепетная, как на саван лён.…Неспетых песен ритм тревожит душу,Стреножена газетных знаний рысь,Но в пересохшем горле песню душит«Уменье жить». Ему не покорись!

Тоска по Смоленску

Снятся мне города моей юностиИ ушедших друзей голоса.Сердцу трудно сейчас это вынести.Нелегко мне об этом писать…Мой Смоленск с вековыми сединами,Стен кремлёвских в заплатках броня,Остаёмся с тобою едины мы,В сердце дружбу и верность храня.И в каких ни живали бы странах мы,Дорога нам твоя седина.Твой собор, как маяк дальним странникам,Сквозь туман над Днепром светит нам.А наш парк – дорогое мне Блонье,Бывший пригород, выпас скота,Я не спутаю даже спросоньяС красотою курорта Болонья.Красота? Да не та ведь, не та.Дорог мне нестареющий Глинка,Здесь стоящий на вечном посту,И знакома любая дождинкаНа деревьях, что рядом растут.В середине ушедшего векаВокруг парка царил людоход,Здесь искали друзей человеки,Отправляясь в вечерний поход.Телевизоров мы не зналиИ не ведали дискотек,Едва слышали о криминале,Не вылазили из библиотек.Вместе слушали репортажи:Репродуктор вещал на углу.Что сегодня Синявский расскажет?И заслужит ли Хомич хвалу?А меня увлекли шахматистыВ свой загадочно-дерзкий мир,И не стал я, как папа, артистом,Хоть и был для меня он кумир.Зато в области стал чемпионом,И всего-то в семнадцать лет.Впрочем, в мире нас миллионы,Не оставивших такой след,Как известный всему народуАвтор «Тёркина» дорогой,С кем встречался я в огородеИ беседовал раз-другой.Ах, Твардовский, Пржевальский, Конёнков —Знаменитые земляки,Перед вами я словно котёнок,Увидавший вдали маяки…

Свидание с юностью…

Здравствуй, вольная воля —Приднепровье моё!Счастлив я своей долей,Нынче вместе споём!С юных лет я здесь не был.Постарел Красный бор.Сосны – лесенка в небо,Травы – словно забор.Я лечил здесь отчаяниеИ мечтал стать Дерсу,И учился молчаниюВ предгрозовом лесу…Приходил сюда часто,Как послушник – в собор,Красный бор – ты мой пастор,Мой душевный убор.И сегодня, как прежде,Разреши здесь пожить,Чтоб воскреснуть надеждеИ хандру отложить.Чтобы сердце и душуОсвятил птичий грай,Чтоб кукушку послушать,С белкой в прятки сыграть.Поклониться осинкеЗа грибной урожай.И берёзке-блондинке:Ты сестре подражай!Заплутавши в трёх соснах,Встретить берег Днепра.С грустью вспомнить о блёснах:Сто лет в руки не брал.Здесь рыбачили с папой,Я учился удить,Когда дождик закапал,Не хотел уходить.А в вечернюю зорюУ костра в первый разО таинственном мореСлушал папин рассказ.Что такое облога,Вабить волка зачем…Жито – пряжить немного…Сколько познанных тем!К языку – уваженье,И природе – поклон!Будешь вечно в движеньи,Не пойдёшь под уклон!Помню эти заветы.Трудно их сохранить.Разбрелись мы по свету,И потеряна нить,Что сшивала навекиПоколений судьбу.Привязав к каждой веткеПредков наших мольбу,Их обычаи, нравы,Их словарный запас,Их лечебные травы —Жизни крепкий каркас.Я прожил на Кавказе,Папа – в Минске, а брат,Как в нелепом рассказе, —В Нарве ищет добра.Но прошло четверть века,Папы с братом уж нет,Лишь в шкафу – фототека.Внукам будет нужней.Мне же – папины книги,Их лиричный настрой.В них так памятны мигиУ рыбацких костров.Сквозь витрину сравненийПроступает портрет:Каждый вздох – вдохновенье,В каждом слове – секрет,Простота и уменьеСловом так ворожить,Что любое мгновеньеМожно вместе прожить.…Замечтался я что-то.Жизнь сегодня не та.Ценят только банкнотыДевяносто из ста.Красотой любоваться?Не в лесу! Во дворце!Шерлок Холмс либо Ватсон,Разберись в подлеце,Что повырубил сосны,Проредив Красный бор.Где был луг сенокосный,Вырос наглый забор.Землю – четверть гектара! —Схапать в соснах смогли.Обошлось – почти даром.Здесь куются рубли.Продаются коттеджи:Миллионы в карман.И накопят их те же,Чей хронометр – обман.Если это продлится,Позабудется бор.И в сосновой столицеБудет царствовать вор.Ведь дворцы и поместьяПо плечу только им.А живущим в предместьях —Сказки про Аркаим.Про величье и славуТой и этой Руси,Про победы державы,Что должны воскресить!И молчок про зарплаты,Нищету работяг,И на платьях заплатыУ невест-симпатяг…Замолкаю устало.Ты прости, старый лес!Я слабей капиталов,Не туда я полез.Но лелею надежду,Что настанет пора:Ворам сменят одеждуНа тюремный парад.