Брок понял его опасения:

— Подозреваешь, что среди них могут быть фальшивые?

Грег сильнее сжал пальцы на спинке стула — беззащитные границы в свете слов Фейна его пугали:

— Учитывая показания рабочих нера Чандлера — очень даже возможно. Лучше исходить из того, что у нас вообще границы не защищены. Тогда становится понятно, как мы впятером в прошлом году проникли в Аквилиту — очень просто просочились через нерабочие амулеты.

Брок только выругался себе под нос:

— Небеса и пекло! Это не вы пронырливые с новыми незнакомыми разработками Тальмы. Это наши границы как дырявое сито из-за фальшивых амулетов.

— Боюсь, что именно так.

— Забираю свои слова обратно. Это не ты почечуй, это вся ситуация — почечуй.

Добавить было нечего, так что Грег направился сперва в свой кабинет — оформлять распоряжения по Речному, а потом на половину мэрии — в городской маготдел. Карту границы с амулетами он еле выцепил, пригрозив, что получит её так или иначе. В свете сложившейся страшной репутации, точнее в результате полной потери репутации, карту, которая до хорошему должна храниться у него в управлении, Грег все же получил. Потом он долго и старательно запоминал границы и расположение защитных и атакующих амулетов, обнаружив, что Аквилиту защищали хорошо. Не появись в Чандлере желание заработать на фальшивых амулетах, попасть в город было бы трудно — без потерь и ран. Все равно бы попали — приказ короля не обсуждается, — но не настолько легко.

Грег вернул карту в маготдел и направился к ближайшей точке границы — на Золотые острова. У него было чуть меньше двух часов до того, как Лиззи проснется, так что времени впритык. Только-только успеть добраться до Старого князя — самого большого острова в дельте Ривеноук. До реки он добрался на паромобиле довольно быстро — обеденное время, когда вся Аквилита рванет со службы домой, а потом обратно, еще не наступило. Припарковав паромобиль на стоянке у набережной, Грег быстро поднялся на кружевной, белокаменный мост Князей — тот самый, где принято признаваться в любви и делать предложение. Тот самый, где можно поцеловать любую девушку, и чисто теоретически тебе ничего не будет за это. На практике у лестницы со стороны набережной всегда дежурил констебль. Из Речного участка — сегодня что-то от него никуда не сбежать.

Грег на пару мгновений задержавшись на горбатом, выгнувшем спину, как кошка, мосту, любуясь сизой, темной водой, а потом быстро спустился по каменной лестнице и по узким, полностью затянутым в камень — от мостовой до почти смыкающихся над головой черепитчатыми крышами домов, — улочкам направился к дальней оконечности острова, лавируя между людьми. Упоительно пахло цветами — тут на каждом окне стояли цветочные ящики. У немногих открытых зимой террас кафе стояли пальмы в больших терракотовых горшках, трепеща на ветру резными, нежными листьями. За столиками ворковали редкие парочки. Аквилита — город любви, но даже приезд принца не сильно оживил её. Толчея осталась в центре — там, где можно было поймать принца и добиться его внимания. Добропорядочные леры с девицами на выданье еще не знали, что принц Анри ночью покинул город, разбивая не один коварный матримониальный план. Грег с горечью подумал, что их роман с Лиззи хоть и начался в самом центре города любви, но начался как-то неправильно. Они так и не побывали с ней на площади Танцующих струй, не танцевали там каталь, не целовались на мосту Князей, не гуляли до утра по набережной, чтобы потом лакомиться там в ресторанчиках жареной рыбой свежего улова. Их единственное романтическое достижение — посещение леса Танцующих деревьев, — состоялось из-за жесткой шутки Ренара Каеде, а не по велению души и любви.

Чем ближе к реке, тем легче становилось идти — поток людей почти иссяк: все же еще не все местные жители, покинувшие дома из-за угрозы войны, вернулись назад. Большинство предпочло отсидеться в более спокойной и более защищенной Тальме. Дома слепо смотрели закрытыми ставнями на противоположный берег Ривеноук. Пахло тиной и чуть застоявшейся речной водой — здесь цветов не было. Берег, наглухо стиснутый гранитом узкой набережной, был пуст. Грег надолго замер, опираясь на парапет и прислушиваясь к эфирным потокам. Уловить отклики защитных амулетов так и не удалось — слишком хорошо замаскированы. Или нерабочие.

Бились волны о камни. Плескалась вдалеке рыба. Ветер тем временем крепчал, становясь явно горячее — возможно, в этом году сезон шаррафы начнется раньше. Тучи на горизонте откровенно рыжели, неся с собой красноватый песок Карфы. Надо было спешить. Грег спустился по лестнице к воде и направился к ближайшему амулету, уходя почти по колено в холодную, высокостоящую сейчас воду. Первый амулет, спрятанный в гранитную стену набережной, был рабочим, и это согрело Грега нечаянной надеждой — возможно, не все потеряно. Второй амулет тоже был рабочим. Третий, заставивший Грега уйти в воду почти по пояс в его поисках, оказался пустышкой. Четвертый, пятый, шестой тоже.

Словно насмехаясь, на Грега смотрела слепая и пустая оборонная линия Меца с другой стороны реки. Сейчас там не было войск. Сейчас там не было орудий. А по прямой от Ондура до Аквилиты через неспособную защищаться линию Меца и вернийские земли всего ничего — шестьдесят миль. На паромобиле часа три пути.

К двум часам Грег все же не успел вернуться: сперва пришлось заехать на гидроколонку, потому что заканчивалась вода, потом забежал в аптеку за баком с топливом — в центре города заправки были под запретом, а затем банально попал в пробку на запруженной паромобилями Фиалковой улице, и до Дубовой пришлось почти ползти, пока усталые дорожные констебли пытались разобраться с затором.

Лиз ждала его на улице в компании с зонтиком — видимо устала от опеки Брока. Она сидела на ступеньках крыльца управления, подтянув колени к груди, и смотрела в небеса. Кепка чуть не сваливалась с затылка из-за крепчающего ветра. Лиз то и дело придерживала её рукой, но не сдавалась — щурилась, морщила нос и ловила последние, уже редкие лучи солнца — просветов среди рыжеватых туч почти не было. В своем драном свитере, с кучей затяжек и дыр, в штопаных-перештопаных штанах, с полным игнорированием этикета и тягой к приключениям она была для Грега элегантнее и желаннее любой леры даже в наряде от Триэра — законодателя женской моды Тальмы. Его маленькая сумасшедшая лера. Лера, которую надо защитить от всяких там Хоггов. Сердце зашлось в тягучей, сладкой боли — родничок тут же ожил, превращаясь в согревающий океан. Надо будет — Грег плюнет на службу и увезет её куда-нибудь далеко, давая время прийти в себя и забыть Хогга. В конце концов ему положен отпуск для свадебного путешествия.