Шрифт:
Арендт исследовала тоталитарные режимы и их возникновение в XX веке. Одной из главных ее идей было понимание тоталитарных режимов как стремящихся к атомизации общества и созданию единообразной человеческой массы. Это возможно, если лишать людей свободы и индивидуальности.
Важную роль в этом играют бюрократия и идеология, обеспечивающие государству инструменты абсолютной власти. Арендт говорила о средствах предотвращения тоталитаризма: ценностном отношении к свободе и активном участии в общественной и политической жизни.
«Беда бесправных не в том, что они лишены права на жизнь, свободу, стремление к счастью либо равенства перед законом и свободы мнений, а в том, что они вообще больше не принадлежат ни к какому сообществу. Их проклятие не в том, что они не равны перед законом, а в том, что для них не существует никакого закона; не в том, что они угнетены, а в том, что никто не хочет даже угнетать их» [40] .
40
Арендт Х. Истоки тоталитаризма. М.: ЦентрКом, 1996.
Продолжив исследование взаимоотношений человека с властью, Арендт предложила идею деятельной жизни, влияющей на политическое пространство. Она обозначила три ее вида: работа, производство и само действие.
Ориентируясь на античное разделение природной жизни (zoe) и жизни в политическом пространстве (bios), Арендт говорила о важности публичных поступков, которые как раз и соответствуют жизни как bios.
Для деятельной жизни необходимы смелость и ответственность, благодаря которым человек способен стать политическим существом и обрести свободу.
Деятельная жизнь – это свободная жизнь, утверждала Арендт.
«Пространство общественности возникло, когда недра домашнего хозяйствования с присущими ему родами деятельности, заботами и организационными формами выступили из хранительного мрака домашних стен в полную просвеченность публичной политической сферы» [41] .
Бодрийяр – внимательный наблюдатель современности
41
Арендт Х. Vita Activa, или О деятельной жизни. М.: Ad Marginem, 2023.
Жан Бодрийяр неотделим от контекста, в котором писались и поначалу читались его книги: Франция конца 1960-х годов, охваченная революционными событиями и их осмыслением. Первая значимая книга философа («Система вещей») вышла в 1968 году, вторая («Общество потребления») – через два года. Бодрийяр попытался откреститься в своих произведениях от «постмодернизма», однако общий настрой остался. Философ принадлежал к тому же поколению мыслителей, что и Делез, Фуко, Деррида и Гваттари; они изменили ландшафт гуманитарных и общественных наук, и Бодрийяр сыграл в этом не последнюю роль.
Бодрийяр был крайне внимателен к трансформациям общества, культуры, философии и политики, происходившим на его глазах. В фокусе внимания философа были массмедиа, проблемы потребления, капитализм, порнография, подмена симуляцией реальности и многое другое.
Одна из самых известных идей Бодрийяра – симулякр: «копия без оригинала». Раньше копия была обязана оригиналу самим фактом существования, теперь же он для этого оказался не нужен. Знаки и символы стали реальнее самой реальности, а мы столкнулись с опасностью полностью утратить с ней связь.
– > Симулякр
Бодрийяр не только проанализировал, как работает массовая культура, но и сам оказал на нее заметное влияние. Самый яркий пример тому – фильм «Матрица» [42] .
Сам Бодрийяр, правда, утверждал, что в фильме его мысли поданы неверно, однако связь между его идеями и картиной прочитывается в задумке и даже отдельных сценах. Так, в самом начале картины Нео достает компьютерный компакт-диск из книги «Симулякры и симуляции» и открывает ее на главе «О нигилизме».
42
В фильме, как считается, воплощены идеи Бодрийяра. Сам он сказал в интервью еженедельному журналу Le Nouvel Observateur, что представитель братьев Вачовски предлагал ему принять участие в съемках. Прим. ред.
Другая иллюстрация выражения идей Бодрийяра в кино – фильм «Шоу Трумана», герой которого постепенно понимает, что живет в построенном павильоне, а камера с самого рождения снимает всю его жизнь.
Как и многим современникам, Жану Бодрийяру был присущ выразительный и яркий стиль письма, порой более близкий к художественному, чем к философскому. Идеи автора часто не терялись в сложной терминологии, а были проиллюстрированы многочисленными примерами и облечены в афористичную форму.