Похоже, боевого опыта парню было не занимать. Он не стал тратить время на пустые разговоры, а одним резким движением вытащил из-под куртки короткий тяжелый тесак и двинулся на меня.

— Ну, что, дворянчик, — выдохнул он, — конец тебе.

Судя по всему, парень привык рассчитывать только на грубую силу. Он налетел на меня словно ураган. Наверно для того, чтобы сильнее напугать меня он взмахнул перед собой клинком несколько раз, описав в воздухе замысловатые круги — довольно примитивный прием, который может подействовать только на не опытного противника. Заманивая его к краю поляны, я быстро отступил назад, и молодой разбойник окончательно потерял всякий страх. Он шагнул вперед, одновременно отводя руку назад и вверх для удара.

Уж не знаю, что он собирался изобразить — ударить меня по голове или перерубить ключицу, но в тот момент, когда разбойник уже предвкушал победу, я сделал широкий шаг ему навстречу, выбросив далеко вперед руку с мечом. Мелькнувший в воздухе клинок пронзил живот здоровяка. Коротко всхлипнув, главарь выронил тесак, схватился руками за торчащий из тела меч, словно хотел вытолкнуть его прочь, но в следующий момент я и сам отступил, одновременно выдергивая клинок из раны. Бандит закричал тонко и жалобно, и повалился на землю, а его дружки недолго думая бросились прочь, не разбирая дороги и ломая кусты. Следующим ударом я прекратил мучения раненного разбойника.

Теперь на поляне остались только мы с мальчишкой и лежащий на земле крестьянин. На наше счастье старик оказался жив, только оглушен.

— Чем это его? — спросил я у мальчишки, осмотрев раненного.

— Палкой вроде, — шмыгнул носом подросток, — я даже и не понял толком. Они спросили, как в город пройти и давай сразу бить.

Я удивленно огляделся по сторонам.

— Вы, что здесь на поляне столкнулись?

— Почему на поляне, — в свою очередь удивился мальчишка, — тут же дорога в дух шагах, — он ткнул рукой куда-то мне за спину, — они нас вон там схватили и сюда притащили.

«Ну, понятно, — подумал я, — встретили путников на дороге, напали и оттащили в лес, чтобы случайным прохожим глаза не мозолить».

— А шли куда?

— В тюрьму, — всхлипнул мальчишка.

— Куда? — не понял я.

— Отец мой в остроге сидит за недоимки, — пояснил мальчишка, — так мы его выкупать шли. Денег скопили немного и зерна. Рассчитали, вроде должно было хватить, а теперь уже и не знаю.

— Почему?

Мальчишка показал на мертвого бандита.

— Так он все деньги забрал.

Старик застонал и завозился на земле.

— Ну, так забери их обратно, — я пожал плечами и склонился над раненым. Похоже, ударили его не палкой, а чем-то посерьезней. Череп не пробили, но рана на голове была довольно глубокая. Я снял котомку, вытащил флягу и влил в посиневшие губы раненного немного вина.

Старик сделал несколько торопливых глотков и неожиданно поперхнулся. Пока он кашлял и отплевывался, взгляд его, наконец, приобрел осмысленное выражение.

— Спасибо, добрый человек, — прошептал он.

Как не спешил я в Тарус, а пришлось мне немного задержаться. На какое-то время я решил остаться со своими новыми знакомыми. Бросать их одних в лесу в таком состоянии было опасно. Во-первых, разбойники могли вернуться, а во-вторых, я должен был убедиться в том, что старик сможет дойти до ближайшего жилья без посторонней помощи.

Пока он отлеживался и приходил в себя я оттащил подальше в чащу тело мертвого бандита. Похоже, мальчишка быстро отошел от испуга, потому что, обчистив карманы покойника, не побрезговал снять с него куртку и сапоги. Наверно в другое время я бы его остановил и даже оттрепал за уши, но раз уж крестьяне идут выкупать родича, то пусть возьмут, что смогут.

Мертвеца я сбросил в небольшую ложбинку и забросал ветками. Прочитав молитву, я на мгновение задержался у могилы. Скольких людей мне пришлось похоронить за последнее время и сколько еще придется? Так можно было и со счета сбиться. Видимо боги сделали мое сердце тверже камня, потому что я не испытывал жалости к этим людям. Все они были мерзавцами и преступниками, и лишая их жизни я не чувствовал никаких угрызений совести. Хорошо ли это, правильно ли? Пусть я никогда не считал себя святым, но другие знали меня, как священника, несли ко мне свои радости и горести, молились вместе со мной. Не слишком ли вольно я истолковал благословение покойного владыки Фифона? Бедный старик не мог знать, что руки его молодого защитника окажутся по локоть в крови. Или все-таки мудрый старец предвидел, через что мне придется пройти, для того, чтобы защитить себя и принца?

Сейчас покинув свое убежище и переодевшись в одежду мирянина, я четко осознал простую истину — наша с Бибоном жизнь в лесу подошла к концу. Оставаться в святилище больше нельзя. Теперь у меня был только один путь — отправиться в столицу и попытаться отбить у Марона королевский трон. Конечно, я еще не понимал, как это сделать, но почему-то верил, что со временем смогу отыскать нужное решение.

— Простите меня, великие боги, — прошептал я, — душа моя полна сомнений и страха. Путь мой определен, но верно ли я истолковал его? Ноги мои идут в одну сторону, а сердце рвется в другую. Вижу впереди много крови и страданий, которые я принесу в этот мир и страшусь того, что должен сделать.