— Хорошо, — сказал я, — допустим, я соглашусь, но почему вы решили, что люди последуют за мной? А, если и последуют, то их будет не больше трех десятков. Даже сопливому мальчишке понятно, что таким количеством монастырь не удержать.

Видимо про мальчишку я сказал зря, потому что Гамон насупился и даже открыл, было, рот, чтобы наговорить мне грубостей, но Рипон успел вклиниться в разговор.

— Тридцать обученных солдат это уже маленькое войско, — сказал он, — к тому же ты можешь значительно увеличить его за счет местных разбойников.

— О чем это ты? — не понял я.

— С завтрашнего дня начнется набор ополчения, — пояснил Рипон, — ты не хуже меня знаешь, что в него запишутся самые никчемные оборванцы — местные нищие, крестьяне, изгнанные с земли и младшие сыновья из бедных семей. Они за свою жизнь ни разу кинжала в руках не держали. Большинство из них погибнет в самом начале битвы.

— И что?

Я все еще не понимал, к чему клонит маленький воин.

— А вот настоящие головорезы попробуют спрятаться от призыва и отсидеться в вонючих норах, — в голосе Рипона, словно сталь зазвенела, — они нам нужны. Все, кто может держать оружие. Договорись с Колуном Хромоногим. Пусть он даст тебе своих людей.

Я удивленно уставился на старого друга.

— А о Колуне вы откуда знаете?

— Тайная канцелярия давно знает о твоей дружбе с главарем местных бандитов, — проворчал Гамон, — мы пока закрываем глаза на его художества, но если он не захочет помочь нам, то пускай пеняет на себя.

Я скорчил презрительную гримасу. Конечно, эта новость не обрадует старого разбойника, но не думаю, что он испугается глупых угроз.

— Скажи ему, что я щедро заплачу за помощь, — быстро добавил Гамон, который правильно истолковал мою усмешку, — и забуду обо всех его старых грехах.

Это было уже кое-что, но для переговоров с Хромоногим пустых обещаний было явно недостаточно. К тому же я совсем не был уверен в том, что старый бандит горит желанием стать добропорядочным горожанином.

— Колун мне не друг, — я попробовал объяснить им положение вещей, не особенно надеясь на то, что дворяне станут меня слушать, — и он мне ничего не должен. Единственное, что я могу сделать — это попробовать его подкупить. Разбойник слишком любит деньги. Возможно, он позволит мне нанять его людей.

— Как это? — теперь уже Рипон пытался понять, что я имею в виду.

— Сколько вы платите ополченцам? — спросил я.

— Серебряную монету в день, — ответил Гамон.

По нынешним временам это была большая сумма. Во время прошлого набега платили меньше.

— Значит, за своих людей Колун попросит втрое. Большую часть он заберет себе, а остальное отдаст разбойникам.

— Ты уверен? — насторожился Гамон.

— Да. Но не забывайте, что это бандиты, — быстро добавил я, — они привыкли бить кистенем зазевавшегося прохожего, грабить пьяных и зажимать девок в темном переулке, но в настоящем бою никто из них никогда не участвовал.

— Ну, хотя бы кистенем смогут ударить, — проворчал Рипон, — боюсь, что половина ополчения и того не умеет. Попробуй с ним договориться.

— Хорошо, — я пожал плечами, — тогда готовьте деньги и оружие. Возможно, моим людям тоже придется заплатить.

Гамон достал из ящика стола увесистый кожаный кошелек и бросил на стол.

— Если не хватит я дам еще, а оружие сам отберешь в городском арсенале.

Мы договорились, что ночь я проведу на лесной стоянке, а на рассвете приведу людей на базарную площадь. Рипон вышел меня проводить.

— Почему ты так уверен в том, что Гамон со своими людьми сможет уничтожить короля, — прямо спросил я маленького воина.

— Тебе претит мысль о том, что Марона убьешь не ты? — усмехнулся Рипон.

— Я беспокоюсь о Бибоне, — честно признался я, — если план не сработает, принц окажется заложником ситуации. Его убьют не задумываясь.

Дворянин задумчиво покачал головой.

— Гамон не меньше тебя хочет возвести мальчишку на трон. Заговор — это всегда риск. В любой момент Марон или его дядя Лагон могут что-то пронюхать и нанести удар первыми. Они не доверяют Гамону и пристально следят за ним. Боюсь, если бы не война, они уже кинули бы его в тюрьму. Нам нужно торопиться. Сказать по правде, времени у нас совсем не осталось.

— Ты слишком много говоришь о нем, — упрекнул я Рипона, — но признаюсь, судьба Гамона меня совершенно не волнует. Я думаю о принце.

— Как и я, — неожиданно согласился со мной маленький воин, — но без помощи Гамона нам не справится. Пока он удерживает позиции при дворе, мы должны попытаться совершить переворот. Сейчас у нас появилась редкая возможность исполнить задуманное. Второго такого случая может и не быть.

Я кивнул, и какое-то время молчал, обдумывая слова Рипона. Он был во многом прав, но все равно я с трудом представлял, как Гамон собирается воплотить в жизнь свой план. Как можно убить короля на глазах у многочисленной охраны? Неужели нашелся смельчак, который согласился пойти на такое?