– Изменения? Значит, ты совершила самоубийство? Изменить прошлое - ваше прошлое, если ты настаиваешь, - значит изменить все.

– Нет, - терпеливо продолжала объяснять она.
– Время невозможно изменить в целом, но отдельные эпизоды нам вполне подвластны. Думай о времени, как о реке. Это ведь очень древняя идея - река времени. Но эту аналогию возможно продолжить и дальше. Перед тобой река, А вот 17 апреля 2297 года - запомни это. Так вот, предположим, что мы из 2297 года вмешиваемся в прошлое. Что произойдет?

– Ты перестанешь существовать, - ответил я.
– Ты исчезнешь в мгновение ока, словно тебя никогда и не было.

– Нет, - возразила она.
– Вспомни, прошлое есть река. Перекрой реку - и что произойдет? Немногое. Река течет в море. Перегороди ее, и она просто изменит русло. И будет продолжать течь в море - разве можно представить себе что-нибудь другое? И если исключить непредвиденные обстоятельства, рельеф местности постепенно заставит реку вернуться в прежнее русло. Она потечет так, словно никогда его и не покидала.

Миранда немного помолчала, а потом добавила:

– Я это хорошо знаю, ведь уже не один раз мне доводилось поступать подобным образом.

– Ты уже это делала? Изменяла прошлое? Так какого рода изменения вы делаете?
– резко спросил я.
– И как вы узнаете, что они, в конечном счете, произошли?

Она улыбнулась и снова присела на землю. Однако беспокойство не покидало Миранду. Она была чем-то встревожена - чем-то гораздо более важным, чем Большой Пожар в Шатли, который для нее и в самом деле был лишь эпизодом истории.

– Всякий, кто перемещается во времени, помнит все, что с ним происходило, - сказала она.- Ты ведь уже знаком с временной петлей. Ты знаешь все; события, какими они были в первом варианте, новый вариант и последствия.

Джота и ты вошли в лагерь, он дрался на дуэли и был убит. Потом он был отброшен назад и пережил другой вариант будущего. Однако все происшедшее осталось в ваших воспоминаниях.

– Что мы изменяем?
– продолжала Миранда.
– Извини, Вэл, но я не могу ответить на твой вопрос. Ведь все изменения касаются твоего будущего. Это самая далекая точка, в которой разрешены изменения...

– Значит, вы получаете разрешение? Ваш парламент или сенат, или что там еще, хладнокровно решает играть с...

– Подожди, пожалуйста, - она положила на мою руку свою ладонь. Успокойся. Теперь ты уже знаешь достаточно, чтобы я могла рассказать тебе прямо, зачем мы прибыли сюда, что собирались сделать и как добивались результата. Мы пришли сюда, чтобы спасти двоих людей, - сказала Миранда. Один из них Гарри Карсвелл... По правде говоря, он не погиб в прежнем варианте пожара. В противном случае, мы никогда бы не узнали о нем. А произошло следующее: он выжил, но на всю жизнь остался инвалидом - с разумом гения, но гения ущербного, злого. Мы верим, что, спасая его, мы сумеем избежать...
– Она замолчала.
– Нет, я не буду рассказывать тебе о нашем времени - твоем будущем. Никто не должен знать своего будущего. Могу лишь сказать, что ваш мир будет гораздо лучше, если Гарри Карсвелл не станет в нем гением зла. Кроме того, мы спасли его родителей, Джила и Барбару, чтобы они могли жить с ним в нашем мире. В прежнем варианте прошлого они погибли в пожаре, и это тоже отрицательно сказалось на Гарри... Ты больше никогда не увидишь никого из них.

Это меня совершенно не огорчило: большинство людей предпочли бы жизнь в 2297 году, чем умереть сейчас. А многие с удовольствием согласились на такой скачок во времени даже и без угрозы немедленной гибели.

– Второй человек, которого вы собирались спасти, -Джота?
– спросил я. Ну, тут у вас не должно возникнуть особых проблем. Сделайте еще одну петлю, как вы это называете, и дайте ему третью, четвертую, или пятую жизнь - я уже сбился со счета.

– Если бы не Грег, то это было бы вполне возможно.

– Все опять сходится на Греге, не так ли? Она вздрогнула при мысли о Греге и о том, что он еще способен натворить, а может быть, еще и потому, что в стасисе было довольно прохладно.

– Временные петли, - сказала Миранда, - разрешены законом. Для этого требуется совсем небольшое устройство, причем эффект, который оно производит, имеет локальное значение. Он действует всего на нескольких людей, остальной мир остается незатронутым.

– Это разрешено законом?
– удивленно переспросил я.

– С того момента, как была открыта возможность путешествия во времени, общественность беспрерывно настаивала на разрешении массового использования временных петель.

Она снова уселась на землю и прижалась ко мне, чтобы согреться. Я для нее не был любовником - в лучшем случае, другом.

– Ты только представь себе, как сама возможность применения петель может изменить мир. Большинство несчастных случаев удается предотвратить. Разбилась замечательная ваза: переведи стрелки часов, и ваза простоит еще тысячу лет. Или шофер слишком поздно затормозил, и машина падает в реку. Кто-то, оказавшийся рядом, делает петлю, и погибшие люди спасены...