– Чего? – уточняет отец, застывшей на пороге моей комнаты.

– Папа ! – восклицаю и подбегаю к родителю, получившему второй шанс бонусом к моему.

– Вайолет, что это я только что услышал? Ты говорила о своей смерти?! – сведя брови к переносице, взволнованно спрашивает отец.

Присматриваюсь к нему. Мой родитель был высок, слегка сгорблен необходимостью вести семейные дела и следить за вероломной дочуркой, и худ, как тонкое деревце. А его волосы уже обрели тот самый серебристый оттенок, который всегда предвещал скорый конец… так!.. Какой, к праотцам, скорый конец?! Мне ли не знать, что это очередной штамп, которым авторы современных романов показывают, что персонаж близок к смерти, как никогда, и им скорее всего пожертвуют ради драматичной сцены или очередной попытки взбодрить сюжет?

…

А я и пожертвовала им!

В прошлой своей жизни!

Убила того орла, уничтожила свиток, приврала о вестях с границы и отправила отца в опасное место без какой-либо обещанной поддержки!

ЧТО ЗА ДУРОЙ Я БЫЛА?!

И всё из-за какой-то тупой и абсолютно необоснованной жажды власти.

Мы ж богаты, вроде! И к трону никакого отношения никогда не имели…

Так с чего?..

– Отец, простите меня, я была ослеплена и не ведала, что творила, – падаю на колени и прижимаюсь лбом к захваченной в процессе падения ладони.

– Вайолет, что с тобой? Ты опять начиталась своих книжек и подражаешь их героиням? Поднимись, пожалуйста! – изумленно просит отец, наклоняясь ко мне и помогая встать на ноги.

Удивительно, раньше он не вызывал у меня никаких эмоций, но сейчас я смотрела на него с сочувствием: ведь ему досталась дочь-чудовище, помешанная на троне и издевательствах над страдалицей-сироткой Вирджинией Блэквуд.

– Папа, я сделала переоценку ценностей и поняла, что глупо себя вела, – медленно произношу, надеясь, не испугать его слишком резким изменением характера, – брак с Рафаэлем стал моей больной фантазией, и я слегка потеряла берега…

– Когда напивалась вчера в известном на всю столицу трактире, или когда на глазах у всех высказывала претензии жениху, обвиняя в симпатиях к другой – хотя его даже рядом не было?.. И что ты имеешь в виду, говоря о больной фантазии? – хмурится отец.

– Э… у меня произошла фиксация на желании стать женой человека, стоящего в очереди на престол… пусть и в самом её конце! – добавляю, в очередной раз обругав того, кто прописывал прошлой мне сценарий жизни, – Теперь я понимаю, что это было нездоровым стремлением, из которого не выйдет ничего хорошего.

– Неужели ты решила отказаться от своей мечты?! Ты же с детства твердила, что будешь королевой несмотря ни на что – с тех самых пор, как увидела это в своём сне в пятилетнем возрасте! – ещё больше теряется отец, а я крепко задумываюсь, не выпуская его руки.

Так, эта фиксация действительно имела место и произошла ещё в детстве?

И появилась она не на пустом месте, а вследствие какого-то яркого переживания – был ли то сон или нечто иное…

Если подумать, разве все сны – не игры нашего подсознания? Вполне возможно, малютке Вайолет – осознанно или нет – внушили какую-то мысль, которая переработалась в детской головке и проявилась в сновидении, наградив меня самым глупым в мире стремлением сесть на трон без какого-либо на то основания!

…

Пытаюсь ли я оправдать себя?

Разумеется!

С точки зрения здорового прагматизма было бы довольно недальновидно принимать все свои непривлекательные стороны без вопросов и стремления отбелить своё пальто.

…

Однако, стоит признать, что в случае с мой идеей по отбеливанию собственной репутации, в сюжете должен был проявиться закулисный манипулятор. И по всем законам это должен быть некто, кому я доверяю. Если подумать, отец на такого вообще не тянет, ровно, как и моя служанка – а это всё моё окружение!

И новый персонаж с потолка на меня вряд ли свалится.

На мгновение опасливо кошусь на оный, но «чуда» не происходит.

Что жжжж…

Если это не внушение, то… у меня ведь могла быть какая-нибудь не особо полезная сверхспособность, вроде видений? Могла же? Тогда…

Пошатываюсь, испытав приступ головокружения, и погружаюсь в туман, из которого появляются цветные картинки, складывающиеся в единую историю: отец… кабинет… пальцы, запущенные в седые волосы… письмо от родителей Рафаэля с требованием взять меня под контроль.

…

Это будущее или прошлое?

И…

Я РЕАЛЬНО ЯСНОВИДЯЩАЯ?!

Или я стала ясновидящей, чтобы объяснить собственную зацикленность на желании надеть на голову корону?

– Вот это мне свезло, – замечаю, вытаращив глаза.

– Ты о чём, дочь? – активно недоумевает родитель.

– Я… я, наконец, переросла это детское желание, папа! Не хочу быть королевой, не хочу быть женой Рафаэля, не хочу доставлять вам проблем, хочу прожить долгую счастливую жизнь! И, пожалуй, пойду-прогуляюсь по центру, чтобы окончательно выветрить всю оставшуюся дурь из своей головы, – заканчиваю нескладно, намереваясь проверить свою теорию опытным путём, и уже хочу, было, скрыться в гардеробной, как замечаю ещё одну дверь в стене.