– Совершенно верно, – сказал я. – Прежде чем отвечу, разрешите копии этих ваших инструкций. Моему юристу нужно ознакомиться с ними.

– Это важно, чтобы решить-таки нашу конфликтную ситуацию, – поддакнул Шнепперсон.

– Инструкции только для служебного пользования, – проговорил Нойзман своим бархатным, каким-то заискивающим голосом.

– Тогда как мы могли знать о ваших требованиях по людям, когда подписывали первоначальный договор? – Нахмурил я брови.

– Это промах прежнего начальства, – беззаботно пожал плечами Нойзман. – Меня это не касается. Принимайте условия или отказывайтесь.

– Мы считаем, что ваши условия неправомерны, – покачал я головой.

– Да? – Американец изобразил удивление. – И почему же?

– Шнепперсон? – Глянул я на юриста.

Тот громко высморкался в белый платочек, вызвав на лице американца мимолетную гримасу отвращения, потом прочистил горло и заговорил:

– В договоре нет баланса прав сторон. Документ явно смещен к одной из них. К вашей. Конечно, с ним можно согласиться и принять такие условия. А можно… и не принять.

– Глупости, – отмахнулся американец. – Договор соответствует положениям гражданского кодекса.

– Не всем, – улыбнулся Шнепперсон, показав немного щербатый рот.

– Не может быть, – хмыкнул американец.

– Еще как может, – кивнул Шнепперсон. – Если проанализировать новый договор, налицо злоупотребление правом. Новые пункты прямо-таки кричат, что добавлены, исключительно чтобы навредить второй стороне сделки. То есть нам. Они ни чем не обоснованны. Никак не подкреплены фактурой и выглядят просто как прихоть.

– Еще раз, это глупости, – Нойзман напрягся. – Я не вижу в них ничего особенного. Это всего лишь…

– Хватит брехать, Нойзман, – прервал я американца. – Не притворяйся. Ты просто хочешь усложнить мне жизнь.

– Во-первых, – начал Нойзман. – прерывать собеседника – это не вежливо. Во-вторых, да, хочу. Но какая разница, если бумаги соответствуют закону. Если вы против – можете обратиться в суд.

– Хорошо, – пожал плечами Шнепперсон. – Мы таки не против судиться. Вот.

Юрист взял свой портфель, принялся рыться в нем. Извлек папку из серого картона. Шлепнул ее на стол Нойзмана.

– Что это? – Нахмурился Нойзман.

– Судебная практика, – пояснил я.

– А именно дела, в которых фигурирует злоупотребление правом. Как раз как в нашем случае. И, я думаю, этот факт можно доказать в суде. – Шнепперсон сделал задумчивый вид. – Шнепперсон доказал бы.

Нойзмн помрачнел. Кажется, он не ожидал, что мы перейдем в контрнаступление.

– Хотите судиться? – Спросил он.

– А ты? – Я хмыкнул. – Мы готовы. Идем в суд, если надо. Трать на это деньги, подкупай судей. Процесс будет небыстрым. Как раз успею заключить договор с вагонзаводом. Тогда мне нахрен не нужен будет твой комбинат, а ты останешься без охраны. Вышестоящее начальство не погладит тебя за это по головке.

Американец зло поджал губы. Уставился сначала на меня, потом на папку Шнепперсона.

– А вы смелый, Летов, – сказал он. – Но мне интересно узнать, как вы запоете, когда потеряете свою контору. Я…

– Контора в моей собственности, – перебил его я. – Мы с Брагиной уже провели куплю-продажу. Имущество сейчас регистрируют.

Для Нойзмана это был удар ниже пояса. Американец злобно зыркнул на меня.

– Твоя ложь не поможет тебе, Нойзман. Делай что хочешь, но в твоих планах я участвовать не буду.

– Позвольте, – вмешался деликатно Шнепперсон.

– Что?! – Грубо гавкнул на него Нойзман.

– Тише, следи за тоном, – проговорил я, глядя американцу в глаза. – Ты говоришь не со своим подчиненным.

Лицо Нойзмана сделалось еще жестче. Черты его обострились. Он выходил из себя и даже не пытался этого скрывать. Американца бесило, что его план мало по малу срывается. Его злость меня даже порадовала. Мерзковатая ухмылка с концами стерлась с физиономии американца.

– Что ты хотел сказать, Шнепперсон? – Обратился я к юристу.

– Вот тут наш ответ на ваше письмо, – юрист робко положил на стол свою печатную «поэму». – В нем полностью раскрыта наша позиция по данному делу. Письмо одновременно является и досудебной претензией.

Он стал листать страницы, пока не добрался до самой последней.

– Вот. Мы требуем сохранить договор в первоначальной редакции. Иначе готовы обратиться в суд за защитой наших прав.

Американец мрачно посмотрел пункты под большим, печатным словом: ТРЕБУЕМ.

– Я ознакомлюсь с ним, – сказал он холодным как сталь голосом. – Вы свободны. На этом наша встреча окончена. Уходите из моего кабинета. У меня есть еще дела.