– Тисса говорила, что так может быть, – спохватившись, поспешила объяснить Аэлин. – Она сейчас на улице, готовит какой-то отвар, который должен тебе помочь. Это пройдет, не беспокойся!

От суетности ее тона Мальстену легче не становилось, и он изо всех сил попытался взять себя в руки.

– Что ж… ясно… – Из груди вырвался тревожный рваный вздох. Мальстен отругал себя за демонстрацию трусости, которую никогда себе не позволял, и постарался перевести тему. – Долго я… долго меня не было, если можно… так выразиться?

– Два дня, – ответила Аэлин. На этот раз сквозь голос прорвалась ее собственная усталость. Она явно тревожилась за своего спутника все это время. Мальстен почувствовал укол совести: сейчас его хватало лишь на собственные страхи, и он не мог проникнуться должным сочувствием.

– Два дня… – тупо повторил он. Голос совести зазвучал громче. Мальстен прикрыл глаза и заставил себя сконцентрироваться на цели, которая привела их сюда. – Боги, и ты ведь все это время ждала вестей о Грэге…

– Мальстен, ты ничего не помнишь? – Аэлин обеспокоенно накрыла его ладонь своей. – Ты успел сказать, что мой отец жив, прежде чем потерял сознание. Я, – она сделала паузу, подбирая слова, – не знаю подробностей твоего видения, но ответ на главный вопрос ты нашел. Без тебя мы ни за что не получили бы его. Хотя, – она замялась, голос зазвучал хрипло, почти болезненно, – я не уверена, что стоило так рисковать. Ты ведь чуть не погиб.

Мальстен не знал, что на это ответить. Сейчас, когда зрение не желало возвращаться к нему, он и сам не считал свой поступок хорошей идеей. Но в тот момент, когда Аэлин столь же уверенно готова была принять видение тринтелл и не боялась расплатиться за это собственной жизнью, он решил, что сделать это вместо нее – лучший выход.

– Но ведь все обошлось, – неловко улыбнулся он. Вышло натянуто.

Несколько мгновений вокруг них вилась неуютная тишина.

Прочистив горло, Мальстен сказал:

– Ты наверняка хочешь узнать, что я видел. – Это не было вопросом. Он не дожидался ответа Аэлин, а начал рассказывать, не забыв ничего из увиденного. Несколько слов спустя он понял, насколько тяжел этот рассказ для них обоих. В конце концов, Грэгу Дэвери пришлось пройти через страшные пытки пожирателя боли, прежде чем он написал те роковые строки в своем дневнике.

Как ни странно, Аэлин слушала, не перебивая. Она не выказывала ни горя, ни возмущения – лишь бесстрастную сосредоточенность и внимание к каждой детали.

Закончив рассказ, Мальстен беспомощно замолчал, понимая, что не может разглядеть черты лица спутницы и каким-либо образом трактовать ее взгляд. Он не представлял, как она отнесется к тому, что произошло в Грате, но ничего хорошего не ждал.

– Ты, должно быть, презираешь меня, – сказал он, прикрыв глаза.

Аэлин глубоко вздохнула.

– За что? – спросила она. – За то, что не освободил моего отца? Мальстен, я ведь не восторженная дурочка, я охотница, – ее голос зазвенел льдистой серьезностью, – и прекрасно знаю, что значит опасность. Мой отец явился в Грат с целью убить Бэстифара по чьему-то заказу. И он показал себя достаточно целеустремленным, чтобы вы поняли: он может повторить попытку, подготовившись лучше. Одно то, что ты помог сохранить ему жизнь – огромная удача. За что же мне, по-твоему, презирать тебя?

В хижине зазвучали тяжелые скрипучие шаги хозяйки, и Мальстен обрадовался ее появлению. Он не знал, что ответить Аэлин: ее мысль была стройной и логичной, но она все еще шла вразрез с тем, что Мальстен чувствовал по отношению к самому себе.

Тринтелл показалась в покосившемся от времени и лесной влажности дверном проеме комнаты. Ее пальцы, сплетенные из толстых терновых лоз, сжимали небольшой пузырек с какой-то жидкостью, от которой в комнате моментально разнесся гнилостный запах.

Тисса грузно шагнула в комнату, едва не задев травянистыми волосами потолок. Белые глаза без зрачков, походившие на две идеальные сферы на ветвистом лице, загадочно сверкнули в полумраке ветхой лачуги.

– Очнулся, – проскрипела она, неестественно смягчая почти все согласные буквы. – Как твои глаза?

Мальстен сжал губы и немного отодвинулся от Аэлин, лишь теперь осознав, насколько небольшое расстояние разделяло их миг назад.

– Радует хотя бы то, что они на месте, – наигранно усмехнулся он.

Тринтелл тоже усмехнулась. Не наигранно – со знанием дела.

– Не говори, что я не предупреждала тебя, Мальстен Ормонт. Твоя расплата должна была показаться тебе благодатью богов: ты едва не ускользнул в объятья Жнеца Душ после моего видения, – тоном наставника произнесла она.

Мальстен предпочел не спорить и никак не комментировать ее высказывание.

– Эффект обратим? – спросил он, стараясь говорить как можно суше.

И снова послышалась усмешка знатока.

Не отвечая, Тисса приблизилась, поднеся дурно пахнущий отвар к настилу. Аэлин отстранилась, чтобы не мешать ей.

Мальстен заставил себя не морщиться от запаха. Если тринтелл может помочь ему восстановить зрение, не стоило выказывать неблагодарность. Судя по одобрительному тону вздоха, Тисса оценила его вежливость по достоинству.