– Да мост ремонтирует. В бюджете денег нет на новый, приходится старый чинить. Вот Григорий Владимирович и латает. У нас единственная дорога к границе через мост. Без моста никак.

– А че за тема со статьей про Дюймовочку? Что я понять должен?

– Это не совсем статья… У нас есть республиканский интернет-форум, болталка такая, где жители общаются на разные темы. Популярный. Внешний-то интернет у нас заблокирован, поэтому все общаются только на внутренних. И вот как-то там был опубликован пост «Мне есть что предъявить Дюймовочке!». В нем, значит, была доказательно показана вся гнилая сущность этой маленькой девочки. Кто-то бросился девочку защищать, кто-то поддержал. Срач знатный получился, но чуть позже оказалось, что пост был опубликован для затравки, а основную тему про историю нашей республики, нашего народа раскрыли чуть позже в комментариях под статьей. На примере Прометея. Оказывается, Прометей был родом из наших мест и по месту жительства понес наказание за воровство.

– Историю, значит, переписываете под текущие нужды?

– Зачем переписывать? К комментариям были прикреплены скриншоты из летописей об этой истории. Вполне аргументировано автор расставил обе точки над «ё». Все пересказывать не буду, ссылку тебе на днях скину, сам прочитаешь. Хотя если бы Григорий Владимирович рассказал – вышло бы интересней. Но он, похоже, сегодня не в духе. Не судьба.

Пересекли мост. За ним дорожное покрытие оказалось тверже и Кирилл, бросив толкать коляску, пошел рядом с Игнатом.

– Григорий Владимирович, конечно, легендарная фигура. И неоднозначная. Он, говорят, еще в юности придумал фразу, которая на десятилетия стала крылатой. И вот ведь штука какая – говорят, что гений и злодейство, типа, несовместимые штуки, а он ее придумал на почве того, что долгое время обманывал друга. Это, конечно, не злодейский поступок, но уж благовидным его точно не назовешь… Вот тех пор он пытается свой успех повторить. Придумывает всякие «Игнат – мохнат», «Кирилл чего-то там курил», ну ты заметил, да? А не получается. Как думаешь – может ему надо для вдохновения какое-нибудь говнецо людям сделать? Гадость там не особо крупную, че скажешь?

До города оставалось совсем немного.

– Я думаю, Игнат, точнее, я очень, очень, очень на это надеюсь. Что я встречу тут наконец-то нормального человека без всяких магнитных завихрений в мозгу, тараканов в голове, альтернативных трактовок альтернативной истории, теорий заговоров и прочего-прочего. Пусть это будет злобный тюремщик, коррумпированный судья или хапуга адвокат, кто угодно, но с понятными недостатками, а не с этими вот Дюймовочками, Прометеями и, извини, ничего личного, погранца в инвалидном кресле с ружьем без патронов… Без обид, Игнат, но… Ладно, не об этом. В общем, я хочу, что мы поскорей уладили все формальности с этим приграничным недоразумением, и я мог отправиться, наконец, на встречу к девушке. Чтоб для тебя понятней было, скажу проще – я затаил на нее либидо.

– Ну, ты на нашего судью-то не клевещи. Мэр у нас коррумпированный – есть такое, а судья честнейший человек. Он даже алименты иногда платит, если мэр не в духе.

– При чем здесь мэр?

– Так она жена судьи…

– Бывшая?

– Почему «бывшая»? Они не в разводе. Счастливая пара, скажешь тоже!

– Я уже боюсь про алименты спрашивать…

– А! Ну тут все просто, судья жене денег на воспитание детей не давал, потому что ты, мол, и из бюджета наворуешь. Ей это не понравилось, она подала на судью в суд на алименты. Судья рассмотрел это дело и вынес решение в пользу своей жены. Назначил алименты. Себе. Говорю же – честнейший человек. А вот, кстати, и пришли. В этом доме твоя камера предварительного заключения. Вплоть до рассмотрения твоего дела в суде о незаконном пересечении государственной границы в суде будешь жить тут. Счастливо оставаться, а я обратно поехал – границу охранять. Надолго без охраны оставлять ее нельзя – мало ли что.

– Стой-стой-стой, Игнат! То, что я буду жить в этой девятиэтажке, я понял, но тут же домофон. Как я попаду? И куда – я ни номера квартиры или камеры, как ты говоришь, не знаю, ни этаж. Ни какой код от домофона.

– Вот чудак человек! А я откуда знаю, в какой квартире ты поселишься! Набирай на домофоне свой культурный код! Наберешь – и тебе определят, где ты жить будешь.

– Какой культурный код? Мой?

– Можешь чужой набрать. Тогда тебя еще и за незаконное проникновение в чужое жилище судить будут.

– Игнат, а если я не знаю! Ты просто цифры мне можешь назвать, чтоб я хотя бы в подъезд зашел – там разберусь как-нибудь, а?

– Значит, жизнь свою зря прожил, раз свой культурный код не знаешь. Ночуй тогда на улице, пока не вспомнишь, кто ты есть. Все короче, давай, я тебя доставил, дальше – не мое дело!

Инвалидная коляска оказалась с электрическим мотором, судя по скорости, с которой удалялся пограничник. «Что ж он его раньше то не включал» – не то, чтобы раздумывал, а скорей механически гонял вопрос в голове Кирилл, пока тыкал бесцельно кнопки домофона. Дверь в подъезд, разумеется, не открывалась.

КОТЕДЖНЫЙ ПОСЕЛОК

По центральной улице элитного коттеджного поселка в приподнятом настроении и домашнем халате на голое тело вышагивал с папкой в руках Владислав Леонидович Лагушкин. В областной администрации он числился заместителем вице-губернатора по внутренней политике и возглавлял департамент. Хорошее настроение было вызвано тем, что он нашел решение для нетривиальной задачи, которую поставил губернатор. А именно – найти кандидата и избрать его депутатом в Земское собрание района. Уже несколько созывов от поселка никто не избирался, поскольку в нем проживали сплошь высокопоставленные чиновники и бизнесмены, депутаты областного парламента и Государственной Думы. Желающих понизить свой региональный статус до уровня депутата муниципального района просто не было.