Да, забавные ощущения — я перегоняю энергию-опыт в энергию постоянную, тем самым восстанавливая энергетические запасы. Но! Всё это довольно утомительно в таких объёмах. Вот и получается, что я такой красивый с полным Сосредоточением, но с перетруженными энергетическими контурами.

В теории я могу выровнять свои контуры Семейным Даром. Но беда в чем — используя Дар, я тоже напрягаю контуры! Короче это превратится в долгий и нудный процесс, в ходе которого сожжётся уйма энергии-опыта, которую, лучше потратить на собственное развитие.

Вывод? Массово нагибать многочисленных врагов я уже могу, почти как в былые времена, но это сильно утомительно, вредно для здоровья и расточительно. А если среди врагов будет несколько Богоподобных, то и вовсе у меня возникнут сложности. Это сегодня под два моих масштабных удара попался лишь один Богоподобный. Он сопровождал принца. И…

Сбежал.

Но хорошо то, что хорошо кончается. А эта битва явно закончилась хорошо.

— Папа, Коля! — наплевав на то, что вокруг свои и чужие гвардейцы, герцогиня Светлана Ивановна Анжуйская-Захарова бросилась обнимать двух мужчин. Её отец и старший брат устало улыбнулись, обняв девушку с двух сторон. Иван и Николай Анжуйские-Захаровы стояли гордо, как и подобает высшим аристократам.

Правда лица их были измождёнными, щёки впалыми, а фигуры тощими, как у черенка лопаты.

— Отец… Братишка, — поджав губы, к мужчинам подошёл Виктор и пожал поочерёдно руки обоим. Глава рода и наследник, улыбнулись ему и кивнули.

— Рада вас видеть, — проговорила княжна Ростова, а затем отвернулась и промокнула глаза от слёз. Заметив это, Виктор взял невесту за руку.

Сколько тепла, нежности и любви исходило от этих людей! Я явственно ощущал безумный коктейль этих прекрасных эмоций.

«Оппа, тебе нужно снимать передачу „Жди меня“, — изрекла Фая. — Ты помогаешь далёким близким снова воссоединиться! Может тебе нужно быть не Императором, а Министром Семейных Дел?»

«Нет такой должности», — усмехнулся я.

Раздувая вокруг себя пламя своего артефактного доспеха, я начал медленно «возвращаться в мир», плавно приближаясь к Анжуйским-Захаровым.

Заметив меня, глава рода перестал обнимать дочь, повернулся в мою сторону и поклонился в пояс. Вслед за ним поклонился и наследник.

Ну а после, склонились в поклоне все присутствующие, разумеется, включая гвардейцев.

«Привыкай-привыкай, — рассмеялась в моей голове Фая. — Ну или, когда станешь Императором, напиши важную бумажку, с запретом спины гнуть. Скажи, что не хочешь разговаривать с макушками, а хочешь видеть лица людей».

«Прекрасная мысль. Может мне тебя главным законотворцем назначить?»

«Назначь меня лучше Главой Министерства Дорамных дел, Высокой культуры, и интересных книжек. Ну и постпредом по интернет-мемам заодно».

Пока Фая придумывала себе должность с окладом в ежедневный центнер молока, герцог Анжуйский-Захаров-старший выпрямился и с достоинством произнёс:

— От всей души благодарю вас за всё, что вы сделали для моего рода, Ваше Высочества. Вы поистине достойный сын своего отца.

Он был преисполнен благодарностью ко мне. Я это чувствовал. Потому не удержался и спросил:

— Достойный? Или достойнейший?

Герцог замер, удивлённо уставившись на меня своими зелёными глазами. Так я мог хорошенько разглядеть его лицо. Чересчур вытянутое из-за впалых щек и острой бороды с усами.

— Прошу прощения, Ваше Высочество, но я не предпочёл бы не отвечать на этот вопрос, — проговорил он и поклонился.

— Не нужно извиняться, — ответил я с улыбкой в голосе. Правда, через динамики и программу изменения речи эта «улыбка» получилась резковатой. — Я вижу, что ваша верность, как и верность вашего рода, всецело принадлежит моему брату. И, полагаю, пока Алексей жив, другого достойнейшего принца для вас не будет.

Отец Светы снова подвис. Тяжело ему, истощённому бедняге, сейчас быстро соображать.

— Истинно так, — кивнул он, через пару секунд, решив, что мои слова не оскорбляют его господина.

— Достойная позиция, — ответил я. — Моему брату повезло с вассалами.

— Как и вам, Ваше Высочество, — кивнул старший герцог.

— Как и мне, — согласился я с очевидным.

— Ваше Высочество, — заговорил отец Светы спустя ещё несколько секунд. — Я не могу назвать вас достойнейшим, по указанным вами причинам, однако же я не могу и проигнорировать всё, что вы и ваши люди сделали для нас. Я донесу своё уважительное и благожелательное отношение к вам, до моего господина — Его Высочество Алексея.