С Флилом встреча была скоротечной, старшина оплатил усиленный щит в виде браслета с волчьей мордой, сделанного из сплава серебра с медью. Глаза у волка были разные, один из граната, второй из цитрина. Соответственно красный светился на ложь, жёлтый на правду, ну, а силовой щит можно было активировать касанием носа зверя. Питание артефакта осуществлялось за счёт пары кристаллов, которые вставлялись в трубчатые приёмники с нижней стороны браслета. Вот на триста крон Белов и набрал кристаллов. Как бы там ни было, а их запас явно пригодится в случае, если в секторе появится поисковый корабль, который его и эвакуирует с этой планеты.

Оставшиеся дни до учёбы Александр провёл за чтением и переосмыслением своей жизни. «Истинные формулы веществ» просто перевернули всё его мировоззрение. Он представлял себе алхимию как упрощённую химию с элементами магии, но он ошибся. Алхимия позволяла, используя силу разума оператора, из одного вещества получить другое.

Самым простым экспериментом было преобразование воды в

вино, самым сложным задание необходимых параметров вещества непосредственно выдуманных оператором. Возможности алхимии потрясали и возбуждали сознание, и, погрузившись в этот мир, Белов чуть не прошляпил время, когда нужно было забирать у литейщиков свой заказ, а потом и оговоренное время встречи с Флилом. К моменту начала учёбы он успел самостоятельно освоить четверть книги и уверенно превращал воду в спирт и другие предложенные к преобразованию жидкие вещества, единственным общим критерием которых было то, что они все жидкости.

Глава, посвящённая газам, была тоже весьма интересна и позволяла в теории превратить любую газовую среду в пригодную для жизни газовую смесь, а так же наполнять воздух различными ароматами. Формулы трёх десятков ароматов были предложены студентам для развития своих навыков в конце главы. Дальше шла посвящённая металлам, с оговоркой, что студентам запрещено преобразование монет из меди в серебряные и золотые, но её освоение нарушалось началом учёбы.

Прибыв на занятия, старшина понял всю пагубность своего поступка. Он одномоментно стал центром притяжения всей академии, и ладно бы её женской части старших курсов, но и мужской, увидавшей в нём серьёзного конкурента в войне за женское внимание и благосклонность.

Уже во время первой линейки он постоянно ощущал вокруг себя смрад невыносимой вони. Его ноги ни с того ни с сего то начинали разъезжаться на льду, то проваливаться в грязь. Уже к концу первого дня он был готов убить любого только за подозрительный взгляд в его сторону, но знал, что этого не сделает. Самым обидным в этой ситуации было то, что девочки четырнадцати-пятнадцати лет ему были неинтересны.

Его сознание судорожно искало выход, и вечером он специально зашёл в таверну и договорился с симпатичной официанткой, чтоб она несколько дней поиграла роль его девушки. По задумке Сегерия, а именно так звали девушку, должна была провожать его к началу уроков и встречать с них. Это удовольствие ему стоило десять крон, но лучше бы он этого не делал, поскольку теперь на него волком смотрели и студентки академии, которым он осмелился предпочесть кого-то со стороны. Если говорить образно, то в первый день на него вылили ушат дерьма, но его количество никак не могло сравниться со вторым и последующими днями, в которых этот объём выражался уже в тоннах. С трудом выдержав декаду, старшина обратился за советом к декану факультета, который философски заметил, что через это проходит каждый, а сам процесс гнобления помогает студенту лучше осваивать профильные предметы.

Стиснув зубы, Белов собрал всю волю в кулак и сосредоточился только на учёбе. Армейская смекалка подсказала ему некий выход, и на выходной он посетил столяра и обзавёлся доской для установки артефактов с абордажных досок полуросликов. Пару вечеров доработки и испытаний — и по территории академии студент Белов стал перемещаться исключительно на ней. Кристаллы она кушала будь здоров, по паре в день, но скорость перемещения не позволяла большому количеству студентов ему пакостить, а после пакостники нашли себе новые цели и его совсем оставили в покое. Только заметил это Белов далеко не сразу, слишком глубоко он погрузился в созданный им отдельный мирок, где всё его время забирала учёба и самоподготовка.

Спохватился он к окончанию первого курса, когда «Истинные формулы веществ» показала свою заднюю корку. Более продвинутые работы уже требовали изучения специализированного языка, но деньги на счету были, а это позволяло не только накупить нужных книг, но и факультативно посещать занятия по освоению магического языка.

Лето и половина осени пролетели мимолётно. Личная библиотека старшины выросла до полутора десятков томов, для хранения которой он специально купил чемодан, а жизнь на квартире Кларины ему не досаждала и условия ему нравились.

Как гром среди ясного неба пришло ощущение, что пора активировать маяк, и через три дня над его домом завис автоматический челнок, пришло время возвращаться на службу.

Эвакуация из обжитых миров дело непростое, и для этого всегда использовали беспилотные устройства. Алгоритм Белов знал, и то, что челнок будет висеть над городом, пока он дважды не отключит и включит в течение минуты маяк, тоже. Дальше ему следует найти удобное для посадки место и снова выключить и включить маяк дважды. Это будет сигналом для автоматики, и челнок проследует к месту посадки.

Посетив банк, он снял со счёта все оставшиеся средства, а деньги с патента поручил переводить Кларине и устроил себе грандиозный шопинг, скупая всю доступную литературу и кристаллы. Позно вечером он оставил Кларине неиспользованную мелочь и на извозчике отправился за город.

Рорию он покинул уже ночью, сменив уже ставшей привычной местную одежду на лёгкий скафандр. Двадцать минут полёта, и челнок опускается на лётную палубу. Пока бронированные створки ворот встали на место и системы жизнеобеспечения корабля закачали в палубный отсек воздух, он сидел в челноке. После его аппарель опустилась, и, загрузившись своими чемоданами, старшина покинул борт челнока.