Покрутил головой. Гости, очевидно, предпочитали сидеть у бара. Здесь обнаружились два глубоких кресла персиковой расцветки, один барный стул и даже большой двуспальный матрас прямо на полу, без каркаса кровати и постельных принадлежностей. Рядом стояла початая бутылка шардоне. Судя по всему, еда в этом доме не водилась, а вот запас алкоголя был немаленький.

— Эту студию я снимала для ДиДи и часто приходила сюда. — Женщина привычным жестом бросила сумочку на одно из кресел и принялась хозяйничать в баре. Мне бокальчик не предложили. Вздыхаю. Люди часто путают работу копов и частного детектива. Им-то на службе нельзя, а я, может, и не отказался бы.

— А вы?..

— Роуз. Роуз Финниганн. С двумя «н». — Она уже наполнила бокал и усаживалась на второе кресло, явно намекая, что к себе не приглашает. — Я его… скажем так, поклонница… да… — Румянец залил щеки. Женщина бросила говорящий взгляд на мальчишку.

Тот стоял на середине зала. Как только рука поводыря выпустила из захвата его ладонь, парнишка будто потерялся. Стоял, прислушивался, дышал. Его цыплячья грудь тяжело вздымалась. Сочувствую. Сейчас, должно быть, мальчишку накрывает масса воспоминаний. Если, конечно, запахи и звуки пробудили их.

— Я давняя поклонница ДиДи. — Еще раз повторила женщина, будто убеждая не только меня, но и себя заодно. — Здесь, в этой студии его и… О, боже! — Она всхлипнула и залпом осушила бокал. Потянулась за бутылкой.

В моих планах не было задачи кого-то успокаивать. Вместо этого я открыл папку, которую передал Док, и впился взглядом в сухие строчки.

ДиДи. Данте Доу. Вольный художник.

С фотокарточки на меня смотрел стройный щеголеватого вида юноша с вьющимися волосами до плеч. Меня поразили его глаза: чистые, голубые. Они притягивали взгляд, дарили сочувствие, не отпускали, обещая искупление грехов. Теперь понятен интерес этой дамочки. С ореолом мученика, с внешностью херувима, он, должно быть, ворвался в ее жизнь как ангел небесный.

Вот любит Док поставить меня в положение: «адаптируйся на ходу». Сам приверженец культа порядка, системы и последовательных действий, но со мной не церемонится. Отчего мое расследование — чаще всего импровизация чистой воды.

«Ножевое ранение один расположено в пяти сантиметрах слева… верхний край раны заострен, нижний край притуплен… длина раны… раневой канал проходит между пятым и шестым ребром в левой половине грудной клетки…». «Ножевое ранение два…».

Парня несколько раз ударили ножом. Странно, что нет никаких следов борьбы, хотя убийца стоял прямо перед ним. Традиционные следы борьбы при нападении с ножом — у жертвы зачастую порезаны руки и пальцы. Человек хватается за лезвие, отчаянно пытаясь защититься.

Здесь ничего такого нет. Отличается лишь размер внутренней и наружной раны при втором и третьем ударе. В выводах судмедэксперта эта информация зафиксирована, так как свидетельствует о движении в момент нанесения ран. Похоже парень согнулся, возможно пытался отстранится. При первом ударе он был неподвижен.

О чем это говорит? Не ждал удара? Доверял человеку? Подпустил его близко?

«Ножевое ранение один привело к кровоизлиянию… Характер ран соответствует оружию с одним режущим краем шириной… Длина оружия не менее…»

Значит его убили прямо здесь, в студии. Бросаю быстрый взгляд поверх документов. Полиция все тут осмотрела и добросовестно зафиксировала. Нож не нашли. В отчетах упоминается фото, видео, даже взяли пробы с полотен. А затем здесь еще и тщательно убрались — я не заметил ни капли крови на поверхностях.

Ага! Вот и подчерк Дока на информативной записке. Интересно, что Роуз Финниганн сама сделала всё, чтобы его найти. Гадалки, экстрасенсы, тарологи, — она испробовала всё, прежде чем ей подсказали еще один способ связаться с убитым.

У некоторых людей слишком много денег и слишком много свободного времени при столь деятельной натуре! И нашла ведь! Обратилась к Доку даже раньше, чем получила разрешение на утилизацию. «Настаивала на своем присутствии во время операции», — я рассмеялся про себя. Док тщательно блюдет секреты своей чудо-машины. Как и ее местоположение. В гости точно никого не приглашает.

На миг в воспоминания ворвалась тонкая фигурка на его руках и вкрадчивый голос: «Уходи, Ван». Стиснул зубы. Прогнал мысли прочь.

Хватит. И так весь полученный гонорар просадил в «Оазисе» и борделе, путешествуя между ними в сонамбулическом алкогольном бреду. В один из приступов взял ножницы и остриг волосы девицы неровными перьями. Прочитал в ее глазах страх, развернул и больше не поворачивал, чтобы не видеть лица. Совсем ты с ума сошел, Ван.

Ван Хэвен

— Очень, очень талантливый юноша! Очень! — По мере того, как пустела бутылка, восторги Роуз Финниганн становились все эмоциональнее. Я кивал в такт ее словам и косился на мальчишку. Говорит так, словно его нет рядом.