По выражению лица арфиста нетрудно было догадаться, что он имеет в виду.

После этой беседы Робинтон осознал, до какой же степени он в последнее время был отрезан от всего, что происходило вокруг. И теперь он беспокоился о мастере Лобирне, Лотриции и Маллане. А потом ему вспомнились женщины-беглянки, о которых рассказывал Чочол, и Робинтон забеспокоился и о красотках Ситте, Триане и Марцине. Он улегся в кровать, но беспокойство еще долго терзало его и не давало ему уснуть.

Летом Робинтон снова объехал горные холды. Кое-где жители, выражая ему соболезнования, сами того не понимая, причиняли ему сильную боль. В холде Чочола добавилось несколько построек; они служили пристанищем отряду вооруженных дружинников, патрулировавших высокогорье.

— И постоянно приходят новые беглецы, — мрачно сказал Чочол Робинтону и покачал головой. Ему явно становилось не по себе, когда он задумывался, что же за ужас гонит людей из родных холдов. — С этим человеком нужно что-то делать. Беглецы говорят, что у него не то шесть, не то семь жен и все беременны. — Холдер хмыкнул, и на простоватом лице заиграла лукавая усмешка. — Похоже, никак ему не удается обзавестись сыном.

Робинтон тоже рассмеялся.

— Нам и одного такого типа по горло хватает — куда ж еще!

Он уже собирался покинуть холд Чочола, когда там объявились Лобирн и Лотриция — им наконец-то удалось бежать из Плоскогорья. Их сопровождал невысокий худощавый мужчина. Робинтону показалось, что он видел его в цехе; впрочем, поручиться за это Робинтон не мог. Внешность у этого человека была неброская и незапоминающаяся, и, хотя в поведении чувствовалось спокойное достоинство, он старался держаться в тени.

— Простите, я вас не мог видеть в цехе? — спросил Робинтон позднее, застав этого человека наедине, когда тот укладывал дорожную сумку. К тому времени Робинтон уже успел выслушать рассказ Лобирна о том, что творилось в Плоскогорье последние полтора Оборота.

— Может, мог, а может, и нет, Робинтон. Только лучше бы тебе забыть, что ты вообще меня видал. Так будет безопаснее всего. Видишь ли, я возвращаюсь.

— Но зачем? Вы ведь уже вывели оттуда Лобирна и Лотрицию?

— Теперь я попробую сходить за Малланом. Кажется, я знаю, где его можно найти.

— Но почему за ним нужно идти? Что с ним?

Лобирн и Лотриция оказались достаточно предусмотрительны, и им удалось сбежать из холда Плоскогорье прежде, чем Фэкс их схватил. Маллану же повезло меньше.

. — Фэкс ничем не разбрасывается попусту. Даже мерзкий арфист может работать, отрабатывая свое прожитье. Если это можно назвать работой. Или жизнью.

— Что именно? — не унимался Робинтон.

— Рудники. В рудниках всегда недостает людей.

От страха Робинтона пробрала дрожь. Ведь Маллан погубит руки, если заставить его рубить камень!

— Не бойся, Робинтон, я его разыщу, — сказал неизвестный, крепко пожал руку Робинтону — и ушел. Зашагал вниз по склону и растворился в сгущающейся тьме.

Робинтон и еще два человека проводили исхудавшего, уставшего мастера Лобирна и его супругу до соседнего холда. Там Робинтон остался — его ждали ученики, — а остальные поехали дальше, настолько быстро, насколько им было по силам. Еще долго после этого Робинтон вспоминал Лотрицию, превратившуюся ныне в тень той пухленькой добродушной женщины, которую он знал когда-то. Она так искренне заботилась о них с Малланом и постоянно подкармливала чем-нибудь вкусненьким… Его ненависть к Фэксу разгоралась все сильнее. Если, конечно, это было возможно.

Но возвращение в Тиллек-холд оказалось для Робинтона почти непосильным испытанием. Он бы мог и дальше ездить от холда к холду и учить детей, но даже в пути он думал только об одном: о прекрасных зеленых глазах Касии, о ее смехе, ее теле, о душевном покое, что дарила ему возлюбленная. Но когда Робинтон увидел Тиллек, озаренный ярким солнечным светом, ему невольно вспомнилось, как он подъезжал к этому самому холду год назад, преисполненный самых радужных надежд, — и юноша едва не повернул своего скакуна прочь.

Когда Робинтон явился к Мелонгелю для доклада, лорд-холдер принял из рук арфиста пергамент с записями — и отложил в сторону.

— Я видел твое лицо, когда ты вернулся… брат, — сказал лорд, — и это помогло мне принять решение. Пребывание в Тиллеке не идет тебе на пользу — отнюдь. А потому я расторгаю наш контракт. Мастер Дженелл согласен со мной. Тебе лучше вернуться в Дом арфистов. Там, по крайней мере, само окружение не станет ежеминутно напоминать тебе о… о Касии.

Робинтон кивнул. Внезапность этого решения ошеломила его, однако он был признателен лорду за заботу. Мелонгель встал. Робинтон тоже.