Времени оставалось совсем немного, и я отщелкнул крепления бесполезно торчащего в небо крупняка. Оно, конечно, лучшее бы обычный, трёхлинейку, но на нём-то машина как раз и лежала.

Упёр крюком в опору и начал не скупясь, очередями, класть в набегающих. Летели гильзы, фирурки врагов складывались, словно порубленная пацанвой крапива. А я почему-то рычал ту немузыкальную хрень, что пел жених. А потом всё закончилось, вернее враги закончились. Оно на крупнокалиберный пулемет Владимирова в атаку идти, в чистом поле, без брони — это вам…

Додумать мыслю не успел. Услышал плач. Рывком развернул пулемёт и облегчённо выругался:

— Ромео с Жульеттой монгольского розливу, раскудрить вашу через коромысло!

Позади «Саранчи», удобно устроившись головой на коленях девушки, лежал жених. Нет, понятно, что торчащая в ноге стрела доставляла ему определённые неудобства, но масляно блестящие глазки выдавали его с головой. Довольный, пень горелый. А плакала, как не трудно догадаться, девушка. Врагов вблизи не наблюдалось. Как, впрочем, и этих недопохитителей. Четыре трупа валялись вокруг жениха с невестой в различной степени разобранности.

— Четыре тру-упа у «Славя-а-анки»* дополнят утренний пейзаж!.. — немузыкально проорал я.

*«Славянка» — шагающая

бронированная

транспортно-боевая машина

(транспортёр) для перевозки

личного состава.

За что был награждён двумя недоумёнными взглядами. Ну, это не страшно. А вот страшно то, что шагоход полевому ремонту в одну каску не подлежал от слова совсем. Перерубленная правая опора валялась недалеко от машины, но даже ежели я выпью все боевые матушкины настойки, силов поднять её у меня не хватит. Да даже если и хватит — как, чем чиниться? Да и ещё раненый жених этот…

Пока я горестно ходил вокруг шагохода, невеста помогла жениху взобраться на механическую лошадь, сама уселась позади, и, что-то проорав мне, парочка рванула в сторону свадьбы. И остался я в степи один. В окружении трупов и сломанного шагохода.

— Ну охренеть теперь, а!

На самом деле, я особо не переживал. Караван-баши по-любому меня отсюда вытащит. Значит — что? Значит, пока есть время, надо этих серых проверить, которые меня атаковали. «Трупы обшмонать» — звучит грубо и неприятно. Но они мне, прошу припомнить, боевую машину покалечили. Так шта — что с бою взято, то свято.

ЧИНИМСЯ

За следующий час я стал богаче на горсть местных серебряных монет, три горсти медных (смешных таких, с квадратной дырочкой по середине), пять шейных серебряных украшений с зелеными камушками (кажись нефритом) и занятную вещицу, в которой я заподозрил амулет. У одного из нападавших обнаружился резной костяной шарик, ажурный, как кружева. А в шарике ещё один шарик, тоже резной, а в том шарике… Ну понятно, да? Короче таких уходящих в глубину шариков было ажно восемь штук. И светился этот амулет холодным голубым светом. Чё к чему, чего эта цацка делает — потом разберёмся.

Сабли-ножи особого интереса не представляли, кучкой в «Саранчу сложил». Винтовок была всего пара — туда же. Вот лук бы я, пожалуй, подобрал какой-нибудь, хотя бы из интереса, да на всех них защита стояла, и как только хозяева померли — включился механизм самоуничтожения. Только полоски серого пепла и напоминали о том, что на их месте лук лежал.

А противошагоходная мина, по «Саранче» сработавшая, оказалась артефактом совершенно незнакомой конструкции. И хорошо еще, что она вообще была одноразовая.

Пока с трупами валандался, вдалеке показалось странное. Вроде как здоровенный таракан. При ближайшем рассмотрении «таракан» оказался снабжённой шестью механическими ногами площадкой с трубой по центру. Это я уже в бинокль разглядывал, из-за «Саранчи», перетащив к себе крупняк. Оно, знаете бережёного Бог бережет.

Но волновался я зря. Эта хрень оказалась разобранной до основания механической юртой. И на ней кроме монгола-водителя сидели четверо наших казаков из каравана. Во-от. А труба в центре юрты оказалась вовсе не отводом гигантского парового котла, как могло бы показаться, а краном. И пока мы обнимались с казаками, да пока они ходили, смотрели на побоище, монгол споро обмотал талями «Саранчу» и затащил её на грузовую платформу. А следом уже и отломанную ногу.

— Водитель! Садись давай!

Оказалось, он по-русски совсем чисто шпарит, с совсем небольшим акцентом — всё равно как наши иркутские буряты.

— Спасибо, братишка, — говорю, — только я не водитель, а пилот. По=военному специальность так называется.

— А-а, понял. Запомню. Поехали, чё.

Ну, погрузились. Вообще грузоподъёмность, я смотрю, у этой юрты просто огромадная. «Саранча» хоть и шагоход, но всё ж таки лёгкий. А эта механизма тащит, только шарниры поскрипывают. Нет, всё же за шагоходами будущее. Такое моё мнение.