Порода ранимых
вернуться

Лимон Ада
Шрифт:
Я вижу дерево над могилой и думаю: До чего жетонка у меня кора. Кора у меня тонка.Любовь кончается. А если нет?

Лимон идет на риск эмоциональной прозрачности, даже сознательной наивности ради того, чтобы убедительно заявить о любви к этому миру, пусть он крушит наши сердца. Еще одна дань ей – на другом конце спектра, и этот текст говорит нам кое-что такое, чего могут впрямую и не сказать ее стихи. Младшая ее соотечественница Оливия Гэтвуд свой сборник 2019 года «Душа любой компании» («Life of the Party») открыла «подражанием Аде Лимон» – стихотворением «Девчонка» (пер. М. Немцова):

…я хочу быть ими всеми сразу, хочу я бытьвсеми девчонками, кого любила,гадкими, робкими, громкими, моими девчонкамивсе мы злимся у себя на верандах,табак из самокруток прилип нам к нижней губетела наши – единственное, чему хозяйки мы,не оставим нашим деткам ничего, когда умреммы и тогда все же останемся девчонками, хорошенькими,все еще будем любимы, еще мягки на ощупьгубы розовы, нос напудрен в гробудесяток рыдающих мужчин в жестких костюмахда, даже тогда мы девчонкиособенно тогда девчонки мыбезмолвные и мертвые и тихиедуша любой компании.

Но самый примечательный, пожалуй, знак любви и почтения к этой такой земной и человеческой поэтессе – поистине космический. В 2023 году Ада Лимон участвовала в международной кампании «послания в бутылке» – «Отправь свое имя на Европу»: кампания призвана была повысить всемирную осведомленность о миссии НАСА по запуску космического зонда «Европа-Клиппер» для исследования шестого спутника Юпитера Европы на предмет выяснения, пригодны ли там условия для человеческой жизни. Рукопись ее стихотворения «для Европы» – «Похвала тайне» – выгравирована на танталовой пластине, закрывающей рабочий отсек зонда. Запуск аппарата намечен на октябрь 2024 года, поэтому в момент подготовки этого русского издания произведение Ады Лимон еще не в космосе, но, конечно, ничто уже не мешает ему там оказаться.

Шаши Мартынова

1. Весна

ПРОШУ БЕЗМОЛВИЯпусть поздно, пусть ночьи ты не в силах.Пой, будто ничего страшного.Ничего страшного.АЛЕХАНДРА ПИСАРНИК [1]

1

Алехандра Писарник (1936–1972) – аргентинская поэтесса, прозаик, переводчица.

Вот такое бы мне

Я подумала, это соседский кот вернулся,чтоб устроить взбучку птенцам малиновкив низком гнезде их среди густой изгороди возле дома,но то, что вылезло, было куда страннее, текучестьподвижная, сплошная щетина и мышцы: сурчихаскользкая, вразвалку ворует мои помидоры, ещезеленые в тени утра. Я наблюдала,как она уплетает, стоя на задних лапах иупиваясь блеклыми кусочками. Почему не дозволено мненасладиться? Некто мне пишет, запрашивая моих мыслейо страдании. Колючая проволока изо ртасловно требует, чтоб я склонила колени у капкана свитыхшипов, нужных для войны и заборов. Я жесмотрю на сурчиху внимательней, и вырываетсяу меня звук, краткая корча радости, какой не представляла я,просыпаясь. Зверушка она смешная и истовая,делает, что умеет, чтоб выжить.

Речка Утопление

За торговыми рядами и электростанциями,из ущелья за Оружейным Нижним трактоми Меднопольем, но не доезжая ручья Рыжий Солонец,бежит поток под названием речка Утопление, гдея видела самую красивую птицу за целый год,опоясанного зимородка, увенчанного по-эгейскисиним плюмажем, не на высокой коряге,а на линии электропередач, он в речке высматривалрачков, головастиков и рыбешку. Мыспешили домой, и стремления нашитуго натянуты были, как черный провод высокий, сцепленныйс телеграфным столбом. Я хотела остановиться, остановить машинуи присмотреться к той одинокой крепкой водянойптице в синем венце, с синей грудкойи необычайностью. Но мы ужестали мазком, реющий рыболов – в милях за нами,и тут-то я осознаю`, чему стала свидетелем.Люди ничто для той птицы, висевшей надречкой. Я ничто для той птицы, которой нет деладо кровавых побоищ истории и до того, почемуэту речку зовут Утоплением, названиемне нравится, хоть от него я и ежусь, посколькузвучит оно как приказ, как место, кудаидешь топиться. Птица реку так незовет. Не зовет ее птица никак.Я почти что уверена, хоть и ни в чемне уверена я. В этом мире есть уединение,в какое мне не проникнуть. Я б за него умерла.

Клянись на этом

Распусти тонкие прядисмотанные среди стропилнезримыми гнездами в дарахзеленых ночи, отделии затем отдели опять [2] .Американская липа нависланад фонарями, гораздовыше это дерево,гораздо выше это дерево.

Обитель

Представим, что это легко – скользнутьв зеленую шкуру чужую,схорониться в листвеи дожидаться разрыва,прорыва, отрывавовне. Раньше менявынуждали обманом верить,что я могу разом быть и мною,и миром. Великое окомира есть разом и взгляд,и глянец. Быть поглощенным,оказавшись увиденным. Мечта.Исцелиться,став не свидетелем,но свидетельством.

2

Отсылка к Иез 45:1–2.

Инвазия

Что есть тонкий разломнеизбежный, внезапный грохотна крыльце, телефон,заполошно вибрирующий на тумбочкеу кровати? Зарыть рваные мыслина заднем дворе среди трав. В последнийраз я пытаюсь искоренитьвесенний лютик, чистякинвазивный, разросшийсявдоль дренажной канавы, которую я именую ручьемсебе на малую радость. Ничегоне могу поделать. Беру почвучистыми пальцами, и сказать,что плачу, было б неправдой, «плач» —чересчур музыкальное слово. Меня мутитв почву. Тебе нельзя умирать.Я только-только пришла в эту жизньзаново, по-своему безмолвно живая.Прошлой ночью мне снилось, что я могуспасти лишь одного человека, произнесяего имя и точныевремя и дату. Я выбираю тебя.Пытаюсь прикончить лютик весенний,как положено, согласновебсайту правительства,но вот сейчас здесь пчела.Желтое на желтом, обалучатся жизнью. И то, и другое нужно мне,чтоб жить дальше.