Мой подбородок подрагивает от его слов. Черт, снова этот голосок надежды, за которым скрывается лживая сучка. Я мотаю головой и отворачиваюсь к окну.

– Я не понимаю, чего ты от меня хочешь.

– Ты нужна ему, Фрея. Ты – его голос разума. Его человек. А он – твой… Несмотря на то, что вы оба слишком упрямы, чтобы это признать.

Я издаю недоверчивый смешок.

– Так что мне сделать? Сесть на самолет до Глазго и сделать ему сюрприз, чтобы он хорошо сыграл в свой футбольный матч ценой моего разбитого сердца?

Взгляд Роана смягчается.

– Я не могу просить тебя о таком. Я могу только сказать, что твоему лучшему другу сейчас тяжело и он нуждается в своей подруге.

Роан поднимается и уходит. Слезы, которые, как я думала, наконец высохли, снова подступают к моим глазам.

– Меня зовут Фрея Кук. У вас должен быть билет на мое имя, – говорю я в динамик у кассы стадиона «Айброкс» в Глазго.

Порывшись в маленькой коробочке, женщина находит мой билет и протягивает его мне.

– Вы же понимаете, что первый тайм уже прошел?

– Я никак не могла приехать раньше. – Я забираю свой билет и в спешке пробираюсь через толпу, снующую в поисках перекуса на перерыве.

Это вторая футбольная игра в моей жизни. Я в незнакомом городе, на стадионе, на котором никогда не была, вдобавок еще и опоздала. И теперь я ищу людей, которые наверняка уже даже не помнят, как я выгляжу. Огромное спасибо за вчерашнее предложение, Роан.

– Фрея! – зовет меня женский голос, и я поворачиваюсь к идущей мне навстречу Тилли.

«Отлично, она меня помнит». – Я делаю глубокий вдох и натягиваю на лицо дружелюбную улыбку.

– Я смотрю, ты получила свой билет, – тепло улыбается она.

Я робко киваю.

– Спасибо, что достала его для меня. Мне повезло, что у Роана был твой номер, иначе мне пришлось бы стоять у стадиона с одной из этих дурацких табличек. – Я нервно смотрю по сторонам. – Прости, что опоздала. Ох уж эта задержка рейса. Правда, я до сих пор не уверена, что тут делаю.

Тилли крепко меня обнимает.

– Ты здесь для того, чтобы поддержать моего брата и лучшую в мире футбольную команду.

Я киваю и позволяю ей отвести меня в секцию, где сидят ее родители и дедушка. Мама Мака обнимает меня, а его отец тепло мне улыбается. Затем я встречаюсь глазами с Фергюсом, и от его вида мое сердце сжимается. Прошло всего две недели, но он уже заметно похудел. Он такой бледный, что на него больно смотреть.

– Привет, Рыжик! – широко улыбается мне Фергюс. – Я занял тебе место рядом со мной.

Я прохожу мимо Тилли и сажусь рядом с дедушкой Мака, который теперь лишь отдаленно напоминает моего любимого Джека Барлетта из «Хартленда».

– Фергюс, выглядишь так, будто тебе не помешал бы сейчас виски.

Он взрывается смехом, а потом закашливается.

– Спасибо, что подметила очевидное, барышня. У многих даже на это смелости не хватает.

Я вздыхаю и встречаюсь с ним взглядом.

– А что обычно делают другие люди?

Он поджимает губы под пышными седыми усами.

– Притворяются, что я не умираю у них на глазах.

Мои глаза щиплет от слез из-за его неожиданной искренности. Я наклоняюсь и целую его в щеку.

– В таком случае, позволь мне сказать, что это полный отстой, Фергюс.

Он тихо смеется.

– Да, еще какой. – Он бросает взгляд на поле, как раз когда игроки возвращаются после перерыва. – Но это… совсем не отстой, Рыжик. На самом деле, это – воплощение моей мечты, даже несмотря на то, что первая половина игры была дерьмовая.

– Он плохо играл? – нервно спрашиваю я.

Кажется, страшные слова Роана начинают сбываться.

– Просто ужасно, – хмыкает Фергюс. – Мыслями он вообще не здесь, и его концентрация оставляет желать лучшего. Он даже не чувствует себя в своей тарелке на этом поле.

Я хмуро смотрю на поле в поисках Мака среди игроков.

– Как по мне, не очень похоже на сбывшуюся мечту.

Фергюс поворачивается ко мне со взглядом, полным осуждения.

– Неважно, играет ли мой внук хорошо или сидит на скамейке запасных. Я все равно буду одинаково сильно им гордиться. Раз уж мы фанатеем от «Рэнджерс», то делаем это на всю катушку. Так же и с Маком. Ясно тебе, Рыжик?