– Прости меня, друг, – негромко проворил Дэрей Сол, когда дракон приблизился.

Сайрон не ответил, только слегка качнул головой. Что значил этот жест: «не прощу» или «ничего страшного» – ни Дженна, ни Индр не распознали.

– Мы все скорбели после вашей потери, – посерьёзнев, вставил Индрик. – Но, думаю, это и без слов очевидно.

– Он простит, – Дженна сделала шаг вперёд и встала между драконами. Она посмотрела на Сола, затем на Сайрона. – Тебе придётся простить всех, кого ты ненавидишь… Всех, кого, – она вздохнула, – ты можешь ещё возненавидеть. Либо так, либо Враг получит слишком лёгкую добычу.

– А это будет уже не так увлекательно, – пошутил Индрик.

– Всех, – повторил Сайрон.

– Всех, – склонил голову Сол, зная уже, о чём говорит Дженна. – Нам обоим придётся забыть всякую вражду между нами и собратьями. Дженна принесла весть о том, что Враг близко.

– Много ли у нас времени? – Сайрон вплотную приблизился к любимой и нежно сжал её кисть.

– Много ли у нас времени до того, как я снова покину тебя, чтобы пуститься в опаснейшее из приключений? – вздохнула она, перенимая беззаботную манеру Индрика улыбаться несмотря на горечь в сердце.

Сайрон кивнул:

– Обещаю, что не стану тебя задерживать. Однако ответь…

– Вначале я буду петь Каахьелю, – сказала Дженна. – Одну луну или две мне придётся переплетать сферы времени и памяти, которые соткал Катан для погибших сидов Айваллина. Затем, – она обернулась туда, где темнело древо Знаний, – я задам свой вопрос Кутупаан. Спустя столько лет я, наконец, поняла, что хочу узнать…

– Не мучайтесь домыслами, Гьюзайлин говорила, что времени у нас достаточно, – добавил Инд. – Так что, как на счёт жареных грибочков?

– Я ужасно проголодалась, – вдруг поняла Дженна. – С удовольствием отведаю! Ах, и пирогов бы.

* * *

Мальчик играл с собакой. Малыш лет шести был ровно вдвое меньше четвероного друга. И всё же большой охотничий пёс ловил каждую его улыбку, повиновался любому приказу.

Занятие не отличалось сложностью. Мальчик бросал палку, а собака бегала за ней, чтобы потом вернуть. Он бросал, а она бегала. Снова и снова. Мальчик заливисто смеялся, а собака весело фыркала. Игра доставляла обоим огромное удовольствие.

А потом собака не вернулась. Лицо мальчика приняло выражение растерянности. Но он не побежал искать своего друга. Он даже не успел позвать собаку. Из полумрака, будто призрак, появилась незнакомка. И рядом с ней шла его собака.

Мальчик поднял глаза на высокую золотоволосую деву. Ни он, ни мохнатый друг не испугались незнакомки. Таким тёплым был взгляд её глаз цвета молодой ивовой листвы, такой нежностью веяло от улыбки. Будто все трое были давними друзьями и встретились после долгих лет разлуки.

Собака вернулась к хозяину и приветливо ткнулась носом в его плечо. Золотоволосая не произнесла ни слова. Она просто стояла и внимательно смотрела на мальчика. А он взирал на неё.

Внезапно глаза девы потемнели. Мир вокруг малыша залился чернотой. Он услышал, как испуганно пискнул верный пёс. Однако, когда маленький сид вновь получил возможность видеть, он понял, что всё осталось как прежде.

Смутно он припоминал, будто должно случиться что-то очень плохое. На грани сознания хранилось воспоминание, опыт некой ужасающей боли, потери, гибели. Но, похоже, то был лишь дурной сон…

Золотоволосая раскрыла губы и улыбнулась шире. Она кивнула мальчику, мягко провела ладонью по его волосам. Затем шагнула вперёд и исчезла. Дева исчезла, как и появилась, внезапно и странно, будто призрак.

Ночью и днём бродила Дженна по тайным тропам Обители мёртвых. Она слушала и пела. Она замирала и танцевала. Равно она внимала дивному сиянию звёзд и смрадному тлену. Она беседовала с призраками сидов, слушала их истории и унимала муки.

Задача чародейки была непростой. Ей предстояло закончить плетение паутины, которую создал сам соединитель миров. Каахьель был непревзойдённым, но незаконченным творением Кукольника. А Дженна по праву считалась лучшей из его учениц.

Многое узнала девушка о ткачестве сфер и в хранилище свитков Каада. Знания величайших мудрецов мира были в её распоряжении в библиотеке Айваллина. И страстное желание помогать даровало ей силы.

Дженна оставила мальчика и его собаку. Они будут играть бесконечно. Быть может, когда-нибудь это им надоест, и они придумают новое развлечение. Возможно, когда-нибудь они осознают, что вся их «жизнь» сводится лишь к этой игре, и ощутят скуку.

Но никто из призраков больше не вспомнит горечь собственной смерти, не увидит гибели любимых. Дейвланцы, держащие путь из лесов к столице, достигнут цели. Лесные тропы, озарённые призрачным сиянием пущи не потревожит их скорбный вой. Ни одно живое создание не лишится жизни от ужаса, услышав его.