– Смылся, - заорал в ответ Блэйк.
– Смотри: друзья!

Фармен глянул в том направлении, куда указывал рукой Блэйк. В пятистах футах над ними ровным строем шли пять "Ньюпоров". Ведущий помахал крыльями, и самолеты повернули на восток.

– Ты в порядке?
– спросил Блэйк.

– Вполне, - ответил Фармен. Но когда их аэроплан подхватил нисходящий поток воздуха, ему стало совсем худо. Фармен едва успел перегнуться через борт, и его вырвало.

Блэйк вернулся из столовой, захватив кусок черного хлеба и открытую консервную банку с паштетом. Они пошли в домик за ангаром. Энри дал Блэйку бутылку домашнего вина и два стакана. Поставив все это на стол, они принялись делать бутерброды.

– Он хотел убить меня, - сказал Фармен. Эта мысль не давала ему покоя.
– Он хотел нас убить. Блэйк отрезал себе еще кусок хлеба.

– Конечно. Я бы тоже его убил, если б смог. Такая работа - его и наша... Но я не ждал его сегодня в этом районе. Хотя...
– Лицо Блэйка исказила гримаса.
– Его трудно вычислить.

– Его?

Блэйк перестал жевать и нахмурился.

– Ты же знаешь, кто это был, не так ли?

Фармен шевельнул губами, но не смог произнести ни слова.

– Только у Кейсерлинга аэроплан фиолетового цвета, - сказал Блэйк.

– Я доберусь до него, - прошептал Фармен.

– Легко сказать, - ответил Блейк. На его лице появилась кривая усмешка.
– К тому же, тебе не мешало бы потренироваться в стрельбе из пулемета.

– Я доберусь до него, - повторил Фармен, сжав кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

На следующий день пошел дождь. Огромные темные облака висели низко над землей, обрушивая на нее потоки воды. Все полеты были Отменены, и летчики сидели в домике за ангаром, попивая вино и слушая, как капли дождя барабанят по крыше. Проснувшись утром и услышав Шум дождя, Фармен надел плащ и пошел проверить "Пика-Дон". Самолет, укрытый брезентом, уныло стоял под дождем.

После скудного обеда Блэйк отвел его в один из ангаров, где хранились деревянные ящики с патронами и пулеметными лентами. Блэйк научил Фармена, как заряжать ленты и осматривать патроны. Он вручил Фармену стандартный патроноприемник, в который мог войти только патрон без брака, и следующие несколько часов они занимались тем, что набивали пулеметные ленты. Работа была скучной и монотонной. Все патроны были похожи друг на друга. Бракованные встречались очень редко.

– Ты всегда делаешь это сам?
– спросил Фармен, осматривая свои черные от работы руки. Он не привык к такого рода занятиям.

– Если хватает времени, - ответил Блэйк.
– Пулемет и так часто заедает. Когда Кейсерлинг выписывает над тобой круги, ты можешь рассчитывать только на пулемет, мотор и крылья. И если что-нибудь из этого откажет - пиши пропало.

Фармен промолчал. Дождь стучал по крыше. В другом конце ангара работали механики.

– Как ты попал сюда?
– наконец спросил он.
– Зачем это тебе?

Блэйк отложил пулеметную ленту и с недоумением посмотрел на Фармена.

– Повтори еще раз. Только помедленнее.

– Это французская эскадрилья. А ты американец. Что ты здесь делаешь? Блэйк хмыкнул.

– Как - что? Сражаюсь с немцами.

– Это понятно. Но почему вместе с французами? Блэйк снова принялся набивать ленту.

– Когда здесь появилась американская эскадрилья, я мог, конечно, пойти к ним, но отказался. Им давали самолеты, на которых не хотели летать ни французы, ни англичане. А я уже привык к своему самолету.

– Я не это имел в виду, - сказал Фармен.
– Ты приехал сюда еще до того, как Америка вступила в войну, так?

– Да, в шестнадцатом году.

– Это я и хотел выяснить. Почему ты помогаешь Франции? Тебя ведь это не касается. Зачем ты здесь?

Блэйк продолжал проверять патроны.

– Мне кажется, что меня это касается. Как и всех остальных. Эту войну затеяли немцы. Если мы покажем им, что против войны выступает весь мир, то больше войн никогда не будет. Я хочу, чтобы это была последняя война.

И Блэйк снова принялся проверять патроны.

– Не очень-то надейся на это, - вздохнул Фармен.

Дождь продолжал барабанить по крыше, как будто играл военный марш.

Двумя днями позже к ангарам с шумом подъехали три грузовика. Они привезли горючее для эскадрильи и двадцать столитровых бочек с керосином, выгрузив их возле кухни.

Фармен соорудил примитивный фильтр, сложив в несколько раз кусок парашютного шелка и заставив механиков выскоблить пустые бочки из-под бензина. Процедура очистки продолжалась мучительно долго, и отфильтрованный керосин ни по виду, ни по запаху не отличался от исходного продукта. Залив пробную партию в бак, он запустил двигатель, и тот заработал на малых оборотах. Как он потом выяснил, ни один инжектор не засорился.