Сделав глубокий вдох, она оставила страх там, где и обнаружила его, – в животе. Он даже полезен, когда держит в напряжении нервы.

Она слышала шарканье торговца, пытавшегося сбыть ей большого сарпина. Она чуяла запах подгоревшего мяса на гриле, смешанный с вонью сточных вод, изливающихся из желобов на булыжную мостовую. Через подошвы обуви она ощущала тропу под ногами.

И зашагала по ней.

– Вот здесь. – Отец похлопал Сол по животу. – Вот здесь начинает формироваться страх.

Сол стояла рядом с отцом в Роще, и ее рыжая макушка едва доставала ему до пояса. Они практиковались каждый день, и сейчас Сол смотрела на него снизу вверх.

– Потом страх переместится сюда. – Он похлопал ее по спине, между лопатками.

Артемис Халберд был сложен так, как и должен быть сложен гривар. Крепкий лоб, покрытый рубцами от многочисленных ударов головой. Выступающий точеный подбородок, предназначенный для поглощения ударов, и сплюснутые уши. Бочкообразная грудь и две мускулистые руки, такие длинные, что он мог, не наклоняясь, достать ими до колен. Артемис Халберд был боевым големом, крепким, как сталь, и в то же время гибким, как хлыст.

– Если страх поднимется слишком высоко, вот сюда, в грудь, – продолжал Артемис, – ты не сможешь ни дышать, ни думать, ни действовать.

Сол знала, о каком страхе говорил ее отец. Круг не был для нее чем-то своим, привычным. В первом же бою – в семь лет – страх овладел ею, поднялся к груди, перекрыл дыхание, лишил подвижности и сделал легкой добычей для противника.

– Храни свой страх здесь, – сказал отец, снова похлопывая Сол по животу. – Пока он здесь, ты можешь использовать его. Он будет держать в напряжении нервы. Он обострит чувства и ускорит движения.

Артемис тут же устроил демонстрацию: сделав глубокий вдох, он потанцевал на мысках и, шагнув вперед, проткнул воздух сокрушительным ударом.

Видевшие Артемиса Халберда в бою восхищались его ловкостью при весьма крепком телосложении, выносливостью и быстротой, с которой он в мгновение ока пересекал круг, чтобы выполнить кросс или тейкдаун.

Сол всегда смотрела на его ноги: узловатые ступни цеплялись за землю так, словно были еще одной парой рук. Присев на четвереньки, Артемис бегал по огороженному участку вокруг дома, а маленькая Сол, стараясь не отстать, носилась за ним, перепрыгивая через розовые кусты и хохоча как сумасшедшая, пока не начинала задыхаться.

– На сегодня достаточно, – сказал Артемис.

– Но, папа! Мы только-только начали работать над кроссом, джебом и инстепом. Ты же сам показал. – Сол надулась.

– Мне нужно подготовиться, – мягко сказал Артемис. – Завтра отправляюсь на острова – будет рассматриваться еще одна жалоба.

Сол опустила глаза – босые пальцы скребли землю, словно пытались зарыться в нее. Она хотела сказать отцу, что скучает по нему, что в разъездах он бывает чаще, чем дома, но знала – это бесполезно. Его долг – выполнять приказы, браться за любую работу, которую назначает ему Цитадель. Острова, Кирот, Йорлен, Гарритстон – новый пункт назначения через каждые несколько дней.

Артемис почувствовал разочарование дочери.

– Ты знаешь, почему я это делаю.

«Ради тебя». Сол знала, что он скажет, но продолжала молча смотреть под ноги.

– Ради тебя. – Артемис похлопал ее по плечу. – Ради всего, что нас окружает. Ради всего, чего мы достигли.

Он лгал, и Сол знала это. Она смотрела «Обзор Системы» и видела, как ее отец проходит по улицам города, окруженный толпой обожающих и восхваляющих его фанатов. Она видела выражение его лица. Ему это понравилось. Артемису Халберду нравилось сражаться в круге, быть героем Эзо, лицом программы «Рыцарь-гривар».

Сдерживая слезы, она больно прикусила губу. Нет, отец ее слез не увидит.

– А теперь иди делать уроки. – Прогнав дочь домой, он повернулся и зашагал к частному тренировочному комплексу на территории поместья. Там его ждал кто-то из тренеров Цитадели.

Сол замешкалась на мощеной дорожке. Иногда она прокрадывалась вслед за отцом, приседала у окна за разросшейся живой изгородью и наблюдала за его тренировками. Ей всегда казалось странным, что Цитадель направляет к нему целую команду: спарринг-партнеров, тренеров, служителей. Перед всеми стояла одна цель: подготовить Артемиса Халберда к поединку.

Но в этот раз желания остаться и посмотреть не было. Станет ли он в очередной раз героем Эзо, завоюет ли для своего народа какие-то ценные ресурсы – ей было все равно.

Значение имело только то, что ее отец снова уезжает.

Проходя через рынок, Сол крепко сжимала сумку.

Многолюдный, шумный и грязный, этот рынок, по сути, мало отличался от торговых павильонов на окраине, через которые отец водил ее домой.

Она чувствовала цепкие взгляды разносчиков, сидящих на ящиках и попыхивающих трубками, морщинистых старух, выглядывающих из-под капюшонов. Ее маскировка была такой же ненадежной, как неряшливо проведенный кросс. Могут ли перекрашенные волосы и чужое имя скрыть ее личность? Она поплотнее запахнула плащ и прибавила шагу, стараясь не смотреть по сторонам.