– Ну и… это хорошо?

– Извини, отвлеклась. – Ксеналия умело ввела иглу в правую руку Сего. – У тебя также перелом нескольких ребер и сильный ушиб ключицы. Полагаю, в результате фронт-ролла.

Вот так сюрприз. Никогда раньше Ксеналия не упоминала о его боях. Она самым чудесным образом ставила на ноги, но, как казалось Сего, понятия не имела о том, в чем он участвовал.

– Ты видела мой бой с мирконианцем?

– Вообще-то, да, видела. Мне, конечно, совершенно неинтересно смотреть, как гривары колотят друг друга. Кстати, давай выясним, почему вы деретесь. Разрешения национальных или персональных споров, наемничество, ритуал крови – вот лишь несколько причин. Полагаю, в данном случае ты участвовал в показательном бою с членом иностранной делегации. Хотя все же считаю, что мирконианец…

– Ксеналия, ты снова отвлекаешься, – перебил ее Сего. – Я всего лишь спросил, была ли ты на площадке и видела ли, как мне разбили физиономию.

– Извини. Нет, меня на площадке не было, но я услышала шум и вышла узнать, в чем дело. Оказалось, что большинство уборщиков прекратили работу и смотрят местный «Обзор Системы» в главном коридоре. Я удивилась, увидев тебя. А потом наблюдала, как тебе, говоря твоими словами, разбивают физиономию.

– Да. – Сего вспомнил свой бой с Роданом Бертотом. – Я не нарочно. Просто чувствовал себя там как-то… странно.

– Пожалуйста, опиши симптомы более подробно.

Тогда в круге он ощутил одиночество. Пустоту в груди. Ему не хватало чего-то, и это не относится к покинувшим его друзьям. Сего не мог сказать это Ксеналии – она бы не поняла.

– Ну… каждый раз, входя в круг, я ощущаю покалывание в левой руке.

В малиновых глазах Ксеналии вспыхнул огонек любопытства. В прошлом году после удивительного происшествия ее внимание привлекла странная флюкс-татуировка на руке Сего. Сейчас он сразу пожалел о сказанном. Одной из причин того, что он так долго не посещал медотсек, было опасение, что Ксеналия не выпустит его, пока не изучит досконально.

Ксеналия поманила своего маленького красного спектрала. Тот спустился с крепления над кроватью и навис над рукой Сего.

– Что чувствуешь сейчас? – спросила служительница.

– Тепло.

– Это нормально. – Ксеналия повернулась к монитору с мигающими цифрами и бегущими волнистыми линиями. – Рубеллиевый спектр часто создает ощущение жара, особенно вблизи, хотя на самом деле не выделяет никакого реального тепла. Испускаемый им свет поглощается твоей сетчаткой, и нейронная сеть, коммуницируя с ней, имитирует ощущение нагрева.

– И ты тоже чувствуешь тепло? – спросил Сего.

– Да, хотя и в меньшей степени. Мозговые структуры гриваров эволюционировали совершенно иначе, чем у даймё. Я ощущаю намного слабее.

– Но тогда почему покалывание возникает в круге? – не удержался от вопроса Сего.

Ксеналия подвела маленький спектрал поближе к лицу пациента и посмотрела в глаз, потом в другой. Он чувствовал ее теплое дыхание с легким запахом какой-то зелени.

– Покалывание, которое ты ощущаешь, вероятно, связано с прошлогодним инцидентом и появлением в результате его флюкс-тату на твоей руке. Хотя внешне ожог выглядит неактивным, какая-то нейрофизическая связь должна быть, поскольку это единственная причина, по которой твой мозг обрабатывает это ощущение. Что, если мы проведем полное ночное сканирование? Это даст гораздо больше данных…

– Нет, – твердо заявил Сего. – Я туда не вернусь.

– Я понимаю твое нежелание входить в симулятор, – рассудительно заметила Ксеналия. – Но сканирование с целью обработки нейронных паттернов – это совсем не то, что сеанс иммерсии. При сканировании информацию снимают с существующих выходов нейронной структуры, тогда как в симуляторе информация вводится в сознание. Полученные сведения были бы особенно полезны в сравнении с твоими предыдущими паттернами мозговых волн, которые есть у нас в файле. Такой эксперимент, несомненно, помог бы сделать некоторые выводы относительно случившегося с тобой.

– Нет, – негромко сказал Сего и попытался глубоко вдохнуть. – Ты знаешь, что сделал со мной симулятор. «Колыбель», к которой я был подключен всю жизнь.

В груди вспыхнул и моментально разгорелся пожар гнева. Сего сел.

– И вот теперь ты… хочешь снова подключить меня к чему-нибудь? Чтобы изучать? Как это делали другие даймё? – Он сорвался на крик. – Я был для них объектом эксперимента! Ты знаешь, что это такое?

Сего схватился за грудь, по которой прокатилась волна боли, и, задыхаясь, упал на кровать.

Легким жестом Ксеналия отмахнулась от спектрала. Некоторое время она молча смотрела на Сего горящими как свечи глазами, хотя ее лицо не выражало никаких эмоций.

– Возможно, я скучала по тебе, – сказала наконец.

– Что? – Сего еще не пришел в себя.

– Боль. Сейчас, видя, как ты расстраиваешься, как теряешь контроль, я ощутила боль. Мне не понравилось это чувство. Я словно испытала твою боль. Очень странно.

Услышать такое от Ксеналии – это дорогого стоило.

– Возможно, ты найдешь время навестить нас снова, – сказала она.