«Смажу ядом, но сперва...»

Мишаня сел на бортик фонтана и глядя на свое отражение обрезал лишние пучки волос, чтоб не лезли в глаза и не щекотали уши. Стрижка получилась кривая, и вовсе не из-за тупого кинжала. Бороду тоже укоротил.

Достал пузырек с ядом. Откупорил. Яд никак не пахнет, да и парень особо не принюхивается. Он почти что зачерпнул немного черной жижи пальцем, но вовремя одумался, остановился, засомневался. Взял рукав мантии и оторвал лоскут, сложил его пять раз. Вылил на лезвие немного яда и лоскутом размазал. Спрятал кинжал в ножны, перепроверил сумку – к сражению готов.

– Сделано кх господин.

Азкхалит приблизился к Мишане и раболепно склонившись передал мантию. Оставшийся рукав, подол и воротник были покрыты черными пятнами сажи.

«Не сжег, так подпалил сутулая собака... Ай, один хрен рванье»

Парень принарядился, надел сапоги. Сапог, тот что был мокрым, усох и теперь жмет. Мишаня подошел к выходу из зала, азкхалит рядом с ним.

– Ты говорил, что умеешь сливаться с тенями. Так вот спрячься и ата... – парень запнулся на полуслове из-за того, что черт мгновенно выполнил этот приказ – Ты меня слышишь черт? – оглядываясь, спросил он у пустоты вокруг.

– Слышу кх и слушаю кх господин – раздалось из ниоткуда.

– Так вот... Я не знаю что за чудища там впереди, поэтому действовать будем по ситуации. Ты все время прячешься, а появляешься и атакуешь только, когда я скажу. Понял?

– Да кх господин.

– Просто да или нет, не нужно вечно называть меня господином.

– Как кх прикажешь полоумный кх свиноеб.

– Эй! Так тоже не говори!

– Больше кх не буду, говножуй кх, сын орочей шлюхи кх.

– Господи-и-ином! – взвизгнул Мишаня дрожа от злости – Только господином меня и называй, хозяином жизни или властелином и никак иначе. Понял?

– Да кх.

– Так вот чертила, бьешь, когда я прикажу, без приказа не атаковать, врагов не агрить. Ясно?

– Что кх значит кх агрить?

– Это значит не привлекать их внимания! А еще не путайся под ногами, не мешай мне сражаться, никоим образом не подставляй меня, ты понял?

– Да кх.

– Хорошо!

Парень оглянулся, на статую, посмотрел вверх. Уж молнии не громыхают больше, и водопады не такие буйные как раньше. Буря кончилась, и на поверхности рассвет.

«Хороший знак»

– Фух! – выдохнул и обратил взор в темноту прохода, зажег огонь, который резко вспыхнул бурей, но через миг утихомирился.

«Так будет каждый раз? Как утомительно»

Михаил обнажил кинжал, перед ним коридор сродни тем, которые он проходит уже огромное множество раз.

«Финальный бос уже меня заждался. Ступаю сквозь туман войны ему навстречу, готовый ко всему. Чекпоинтов тут нет – одна попытка. Возможно, смерть свою найду, но пусть... Уж лучше с честью и достоинством борясь за жизнь в бою погибну, чем сгину трусом...

***

«Топ-топ» – по коридору. Впереди груда костей какого-то чудовища. Мишаня не раздумывая запустил в нее огненный шар. «Бах!» – вздыбилось пламя, огненный шар, столкнувшись с целью, взорвался, разметав кости во все стороны. «Дзынь-дзынь!» – гремел металл вместе с разбросанными костями. К ногам парня прикатилась горящая кираса.

«Чудовище в броне?» – нет, эта кираса монстру явно не по размеру.

Михаил осмотрел останки: в пламени догорают два черепа. Один из них принадлежит монстру, другой человеческий.

– Оп-па! – среди прочего парень разглядел объятый пламенем меч. Подошел к нему и погасил огонь, превратив его из магического в обычный. Поднял меч.

«Почти острый, чуть-чуть получше прежнего. Какая удача» – Мишаня стал наносить на меч яд и размышлял – «Использую все что под рукой... Тот воин и чудовище, должно быть, убили друг друга. Но откуда они здесь? В пылу битвы, пока убегал от крылатой твари, не заметил их. И кстати та тварь... Нас ждет реванш! Но он ранен, а я нет. А почему я не ранен?»

Михаил спрятал пузырек с яд, осмотрел лезвие меча, кивнул. Подняв меч над головой провозгласил:

– Благодарю Богиня, слава Эуренрок!

Зажег огонь (который вновь взбесился), пошел вперед.

«Сперва реванш, потом подобрать потерянный вещи, потом победить того, кто сторожит мост. Тварь на мосту должна быть пострашнее...»

– Эх! Хоть бы не Уйра’Берууса...

«Хоть бы не Уйра’Берууса, только бы не Уйра’Берууса...» – в уме как мантру повторял Мишаня весь оставшийся путь.