– Кто ещё тебя ненавидит?

– Любой род из тех двенадцати. Потрепал я их основательно. Сейчас понимаю, что нужно было просто вызвать на дуэль за оскорбления, тогда мог бы разметать их вполне официально, но в том возрасте я не отличался ни умом, ни рассудительностью. Каторга в этом плане очень помогла, кстати. Научила терпению.

– Ты так легко об этом говоришь, – погладила я его по щеке.

– Потому что это прошлое, Лейла, из него надо извлекать уроки, а не психологические травмы. А будущее – это ты.

Конечно, после этих слов я не удержалась и потянулась за поцелуем. Ответ был настолько страстным, что на некоторое время я совершенно выпала из реальности.

– Артур?

– М? – отозвался он, не отрывая губ от моей шеи.

– Я хотела тебе сказать, что я тебе очень благодарна. За всё, – я погладила его плечи и шею, а затем потянулась к маленьким пуговкам на рубашке, чтобы расстегнуть и стащить с него мешающую ткань.

– Только не говори, что это всё из благодарности, – вскинул он на меня цепкий и серьёзный взгляд.

– Нет, это всё потому, что я совершенно не могу удержаться, – продолжая расстёгивать рубашку, отозвалась я.

Да сколько же тут пуговиц в конце-то концов?

– Такой ответ меня устраивает, – промурлыкал он мне на ухо и стянул с меня футболку.

Стоило мне расправиться с последней вредной пуговкой, я раздвинула полы рубашки, восхищённо разглядывая его тело. Даже удивительно, что мне в единоличное пользование достался такой невероятный образчик мужской сексапильности. Рубашку ему пришлось снять. Пройдясь пальцами по пластинам мышц на груди, пробежавшись по кубикам на прессе, я продолжила изучать плечи, нащупав под пальцами шрам ожога.

– Что это?

– Небольшое напоминание.

– Небольшое? – я провела рукой по спине, почти по всей поверхности ощущая неровности зажившего ожога. – Ну-ка покажи.

– Лейла! – укоризненно проговорил он, но я была непреклонна.

И хотя делать это в машине было неудобно, но я внимательно рассмотрела спину, и поцеловала шрам везде, куда смогла дотянуться. Если говорить коротко, то на спине живого места не было. Причём на ощупь всё оказалось куда хуже, чем на вид.

– Это тебя так они? Те ведьмаки?

– Да. Но это ерунда, мы быстро регенерируем. Просто от колдовского огня шрамы остаются. А заживает быстро. Тебе неприятно видеть шрам? – чуть напрягся он.

– Нет, не неприятно. Он меня волнует. Хочется трогать. Страшно представить, насколько это было больно. А чувствительность?

– Немного повышенная. Иногда чешется, – тихо признался он, и я принялась гладить и почёсывать кожу на спине.

– Вот так нравится?

– Безумно.

Артур прижал меня крепче, заставив вжаться в него бёдрами, ощутить силу его возбуждения. Его пальцы начали ласкающий танец на груди, а губы накрыли мой рот в собственническом, горячем поцелуе. Возбуждение взметнулось с невероятной силой, опаляя кожу огнём желания.

Казалось, время замерло. Я впервые в жизни настолько погрузилась в ощущения, что не замечала ничего вокруг. Он разорвал поцелуй и посмотрел мне в глаза так, будто кроме нас ничего больше не существовало. Его глаза с расширенными от желания зрачками глядели не отрываясь.

– Какая же ты вкусная.

А дальше я просто сошла с ума: целовала, кусала, прижимала к себе, стискивала в руках короткие пряди его волос и не могла остановиться.

– Я хочу большего… – горячо зашептала ему на ухо, когда смогла внятно говорить.

– Нет… потому что я не сдержусь, – он чуть отодвинул меня, давая нам обоим пространство и возможность отдышаться. – Это будет гораздо тяжелее, чем я думал.

– Что именно?

– Сдерживаться, ждать, надеяться, что через три месяца твоё желание быть со мной не изменится.

– Я никогда никого не хотела так, как тебя. Не просто не чувствовала ничего подобного, а даже не предполагала, что это возможно. Кроме того, чем сильнее будут стараться нас разлучить, тем яростнее мы будем стремиться навстречу друг другу. Разве не так работают запреты?

– Надеюсь, что так, моя ведьмочка. Моя восхитительная, мягкая, сочная, вкусная ведьмочка.

Артур привлёк меня к себе, но на этот раз я просто замерла, прижавшись к горячей коже щекой, ощущая успокаивающийся ритм сердца, наслаждаясь его запахом, близостью. Как такое вообще возможно, что я вижу его пятый раз в жизни, но он стал занимать в ней такое огромное место?

– Мой восхитительный, твёрдый, соблазнительный оборотень со специфическими вкусами, – потёрлась я носом о его плечо.