«Фильтр» из камня превращал цель в статую.

Не как заклинание «камень в плоть» или взгляд василиска. Просто покрывал каменной коркой, при полном покрытии имитирующей статую. К сожалению, это относительно медленный процесс.

Так что я был огорчён, но не удивлён, обнаружив за углом вместо наблюдателя пару «окаменевших» сапог. Вернее, мокасинов.

Ну, с этим в любом случае уже можно работать.

Возможно, в Эльнсе и есть кто-то, способный по сапогам найти их владельца, но я такого не знал, да и если бы знал (вероятно, Зойа могла бы указать) тратить на это деньги нет смысла, когда можно попробовать самому. Вуду позволяет различные методы работы через личные вещи, так что если мокасины не были новенькими — а они такими не выглядели — можно было рассчитывать, что удастся зацепить их владельца. Проще всего навести порчу, но это мне ни к чему; определить местонахождение — или слишком сложно, или требует контакта с определёнными духами, которых в этом мире нет (можно попытаться договориться с подобными местными, но это отдельная проблема). Однако даже так у меня оставался вариант, который может сработать. Без гарантий, но шанс приемлемый.

Проклятье кошмаров. Я бы сказал, что это скорее серая магия, чем чёрная, хотя при небольшом изменении подхода вполне способная свести с ума, довести до самоубийства, а то и вовсе убить. Однако я планировал всего лишь принудить наблюдателя к тому, чтобы ради окончания кошмаров он пришёл и покаялся; на мой взгляд, такое никак нельзя считать чем-то плохим. Скорее уж, хорошим, как подталкивание к добродетели честности… Однако это я так думаю. Местные могут считать иначе.

А значит — мне нужна консультация.

— Ещё раз благодарю за то, что отвечаете на мои вопросы — произнёс я. Я предлагал Зойа в качестве благодарности пригласить её в ресторан, но она предложила кофейню-кондитерскую. Ну, хорошее заведение, я не возражал. — У меня постоянно возникают вопросы разной степени значимости. Недавно осознал, что упустил весьма значимый вопрос: отношение к различным нестандартным формам магии. Взять, к примеру, менталистику, или малефициум… Да даже ту же некромантию: в Аврос она с ограничениями, но легальна, а здесь, насколько мне известно, полностью запрещена, и раскрытого некроманта вроде бы даже не только можно, но и рекомендуется немедленно убить, без суда. Я так-то уже сталкивался, но там была атака на нас, в мирной ситуации…

Я поморщился.

— Это довольно сложный вопрос — произнесла девушка. — Начну с некромантии. Доктрины большинства официальных религий действительно призывают «некроманта и демонопоклонника убивай, где видишь», но церковь Эстлы несколько более либеральна в этом вопросе. Надежда на исправление — тоже домен несущей свет, в конце концов, так что мы считаем, что новичкам некромантии ещё можно дать шанс покаяться и искупить прегрешения. Но даже Светозарная не порицает тех, кто не идут на риск захвата их живыми. Тем более, что лишь наделённые благодатью, и умелые чародеи, способны отличить тех, кто едва прикоснулся ко тьме от тех, кто запустили в неё руки.

Я кивнул. Да, некромантию мне точно лучше не использовать, тем более если местные жрицы и паладины способны ощущать её применение. Правда, местной версии, но всё же — нет смысла рисковать.

— С малефициумом положение отличается — продолжила жрица. — Было множество споров Храма со Святилищем, и они несомненно будут возникать снова, из-за самого определения «малефициума». Святилище магии утверждает, что божественные кары и порицания по сути своей идентичны проклятиям, используемым практиками магии, и больше того, отдельная целительская магия также является проклятиями. Вдобавок проклятия можно использовать на благие цели, заставляя, или даже помогая кому-то избегать дурных деяний.

Я снова кивнул, вспомнив знакомого паладина и банду негров, которым скормил «пилюли проклятий».

— В итоге Храм и Святилище создали совместную комиссию, рассматривающую отдельные проклятья и использующие их практики, равно как конкретных малефиков, и выдающую разрешения либо запреты на оное. Если хотите, я сделаю для вас копию последней редакции кодекса.

Я кивнул.

— Буду благодарен. Но что насчёт того, что ещё не входит в этот кодекс?

Девушка вздохнула.

— Официально то, что не разрешено — запрещено. На практике — зависит от убедительности мага, его статуса, и того, кто поймал его на применении такой магии. Плюс есть те, кому выданы индивидуальные разрешения, в основном исследователи.

Хмм. То есть технически я уже понарушал… Я нахмурился.

— Это проблема. Моя магия, насколько мне известна, вся… нестандартная, и неизвестная в здешних местах.

— Вы благословлены богиней — жрица указала на остающийся на моей шее оберег. — Для Храма это превыше решения комиссии. Впрочем, вероятно, вы правы, официальное разрешение будет полезно — могут найтись те, кто захотят воспользоваться его отсутствием. Я постараюсь организовать комиссию в ближайшее время.

Чуть помедлив, я кивнул.

Вообще, с этими разрешениями на практику вырисовывалась занятная картина, не очень-то соответствующая генерик-фентези.

Ученики Святилища магии получают свои разрешения при выпуске. Они включают заклинания, мастерство которых ученик подтвердил; в своём доме, вернее на своей территории, магу позволено практиковать всё, что не причиняет вреда окружающим и не входит в список запрещённого для всех, но после того, как он освоил что-то новое, необходимо вновь сдавать экзамен и получать разрешение. Это с одной стороны является источником дополнительного дохода для Святилища, с другой — гарантирует, что маги используют только те заклинания, что не взорвутся в лицо окружающим, в-третьих — позволяет потенциальному работодателю сразу знать, на что способен маг. Ну и в-четвёртых досье Святилища позволяет в случае происшествий с применением магии найти тех, кто владеют соответствующими заклинаниями. Не обязательно в качестве подозреваемых — эксперты и спецы по противодействию тоже актуальны.